Татьяна Беспалова - Похищение Европы

— Нет!

— Может быть, следует организовать экспедицию. Кажется… мне помнится… я слышала… в Алеппо больше не стреляют? Мы могли бы… Я! Я могла бы покопаться в руинах музея!..

— Нет! — Джером обернулся к ней. Зубы его выбивали отчётливую дробь. — Ты не понимаешь главного: я хорошо знал и самого Варду и его брата Одишо. Наверное, многое не удалось спасти. Но артефакт! Но Семя Вавилона! Варда скорее умер бы сам, но не дал бы погибнуть Царю Царей! Я выцепил этого пуштуна в Лондоне. Он там работал таксистом. Нанял. Перекупил за хорошие деньги. Перевёз в Рим…

Джером волновался. Хватал и снова ронял на крышку фортепьяно гаджет. Руки его заметно тряслись. Наконец он смог совладать с электронным устройством и сунул под нос Патриции монитор. Фотография была довольно чёткой.

— Это Семя Вавилона. Артефакт, хранившийся…

— Да! Я знаю! — рявкнул Джером. Он всё ещё волновался.

— Как им мог завладеть водитель такси? Он и сейчас у этого… как его…

Джером водил пальцами по монитору устройства. Наконец перед глазами Патриции возникла новая картинка. На ней был изображён худенький мальчик, светловолосый и ясноглазый. Одетый в приличную, но давно не стираную одежду, он сидел среди россыпи разноцветных подушек.

— Ну и что. Мальчишка. Араб? Пуштун?

— Нет!

Джером провел пальцами по изображению. Фокус картинки сместился. Стали видны подбородок и распахнутый ворот сорочки ребенка. На белой груди мальчика теперь стало возможным разглядеть продолговатую подвеску на золотой цепи. Патриция смотрели на изображение. Джером таращился на Патрицию.

— Поняла? Ты поняла? — приговаривал он.

— Семя Вавилона. Царь Царей и его кот. Ты, помнится, говорил мне, что этот артефакт обладает волшебными свойствами…

Патриция смотрела на изображение, но она знала: Джером сейчас кивает в такт её словам. Так он делал всегда.

— Эти… хм… картинки я скачал с телефона обычного лондонского таксиста. Семя Вавилона не погибло! И Арьян может знать, где оно сейчас! Я потратил деньги на дорогой автомобиль, чтобы получить возможность нанять соответствующего водителя. Подбери ключи к этому человеку. Влезь в душу. Ты умеешь. Он уже рассказал тебе кое-что о своей семье, так? Так! — Джером стучал ногтём по дисплею гаджета. — Кто-то из его братьев воевал или по сей день воюет в Пальмире или в Алеппо. Надо выяснить место нахождения этого человека.

Патриция смотрела в блеклые, многократно увеличенные стеклами очков глаза Джерома. Похоже, он был вполне искренен сейчас.

— Но почему же ты не сам, Джером!..

— Я уже говорил: пушту ненавидят всех. Но геев — более остальных. Ну а к тебе, — он немного помолчал, словно подбирая слова. — Теоретически, тебя он может принять за женщину. Хотя… Но у меня-то уж точно нет ни единого шанса.

Женщина стояла рядом с водительской дверью босиком. В правой руке она держала сумочку. В левой — обе туфельки. У одной из них отломан каблук. Она беспокойно переминалась с ноги на ногу — наверное, разогретые камни тротуара обжигали ей пятки. Лучи послеполуденного солнышка золотили забавный ёжик на её макушке. Из-под подола слишком короткого, цветного платья торчали ровные, гладкие, жилистые ноги. Нет, пожалуй, она не слишком нравилась Арьяну. Но она не уходила, выжидающе рассматривая стёкла его очков.

— Я отопру, — она указала на кованые, крашеные в тёмно-зелёный цвет ворота. — И вы сможете запарковать машину во дворе.

— Зачем?

— Хочу подняться с вами наверх.

— В мою «нору»?

— Да!

— Зачем?

Женщина молчала. Арьян рассматривал её. Грустно и одиноко, наверное, бедняжке. По виду она больше походит на изголодавшегося бродягу, гонимого, безродного, утратившего способность заботиться о семье. Да и само понятие «семья» для неё, скорее всего, вычитанный из книг старомодный термин. По сути она, как и большинство тех, кто населяет европейские города — никчёмное, озабоченное лишь собственными фобиями, дикое существо. Учебное пособие для модных психоаналитиков. Любые божества для неё всего лишь изображения и изваяния, хранящиеся в запасниках музеев или арт-объекты в лавке антиквара или в витрине вернисажа. Да. Такие любят глазеть на картины и изваяния. Умеют нажимать на кнопки. Их вселенная рациональна. Есть вера в знания, которые приводят в движение их убийственные машины, но и эти знания однобоки и неполны.

— Нет более несчастного в этом и том мире человека, чем тот, кто не соблюдает этику почитания Аллаха! — тихо проговорил Арьян на языке пушту.