Йото Крыстев - Зерна гранита

Сегодняшние хозяева, подобные Педро, по-настоящему любят землю. Они чувствуют ее душу, разговаривают с нею, отдают ей свою жизнь.

Каким будет наш разговор с Педро лет через восемь? Поймет ли он истинную радость того, к чему сегодня призывает его революция?

— До свидания, Педро.

Он задумчиво пересыпал из ладони в ладонь горстку земли и молчал.

Его боль напомнила мне об одной встрече с крестьянином из нашего края. Марином его звали. Встретился я с ним на пшеничном поле, и он поделился своей болью: «Здесь был и мой клочок земли. И груша стояла вон там. Плоды у нее были мелкие, но сладкие и очень душистые».

Как сейчас, вижу его побелевшие обвислые брови, его слезящиеся глаза, уставшие от многолетнего труда. Так бывает с пожилыми — и скорбь, и радость вызывают слезы.

«Когда создавали кооператив, — продолжал рассказывать мне Марин, — председателем избрали моего брата. Плохо мне было, болел за землю, но, чтобы не позорить брата, записался в кооператив. Работал, как и раньше, с утра до вечера. На следующий год избрали меня бригадиром. Я ведь неграмотный, говорю я им, а они настаивают: неграмотный, зато трудолюбивый и честный, земля это любит. Такие хозяева нужны земле. Если бы сказали, что люди так хотят, так бы не радовался, как тому, что земля меня хочет. Знаю, земля не каждого любит. А там, рядом с делянкой брата, была земля попа. Набожный был человек, а земля его не любила. Если засеет пшеницей, так сорняки ее задушат. Если засеет кукурузой, так съест ее пырей. И земля выбирает себе товарищей. Но не о том мой рассказ, а о груше. Каждый вечер бригадиры собирались в правлении и отчитывались. Брат отдавал новые распоряжения. В тот вечер я докладывал, что мы сделали за день, а брат вдруг и говорит: «Пошли завтра кого-нибудь, пусть срубят грушу». «Что? — вскочил я. — Только посмей тронуть дерево, кровь прольется!»

Спокойным человеком был брат. На удар ударом никогда не отвечал. Я понял, что и ему трудно. И мне стало плохо. Но легко ли расстаться с тем, что выросло в твоем сердце? Груши были мелкие, с черными точечками, но ничего слаще не найдешь на всей земле. Ночью мне снились и нива, и груша, и брат, сердито смотревший на меня. До этого случая мы друг другу грубого слова не сказали… До утра я не мог выдержать и поделился своей болью с женой.

«И как тебе не стыдно! — закричала на меня жена. — Ты землю отдал, чтобы не позорить брата, а сейчас из-за одной груши скандал устраиваешь! Бери топор, иди и сам ее сруби! А уж раз она тебе дорога, выкопай ее отростки и посади в саду за домом».

Жена нашла выход. Взвалил я на плечи кирку, топор и пошел. Выкопал с корнями молодые побеги и решил возвращаться. В это время увидел сельского сторожа, одногодки мы, и попросил его срубить дерево. Когда он срубил грушу, я не выдержал и заплакал. В тот нее вечер сторож все рассказал брату.

Осенью погибло много деревьев. Новые заботы и радости тревожили мое сердце, и я забыл о груше. Спустя лет пять заболел мой брат и начал чахнуть. Врачи сказали, что он уже не жилец на этом свете. Пошел я попрощаться с ним. Брат попросил остаться только наших сыновей. Их было у нас по два. Он так сильно ослаб, что едва мог поднять голову и шепотом в присутствии детей попросил у меня прощения за срубленную грушу.

«Она мешала новому, брат», — сказал он и замолк. В его глазах блеснули слезы. Я наклонился, вытер их и поцеловал ему руку. Она горела, как солнце в петров день. — Марин надолго замолчал, не отводя взгляда от того места, где когда-то росла груша. Сделал несколько шагов и тихо, словно боясь разбудить тишину над почерневшим полем, сказал мне: — С тех пор всегда, когда косим здесь, думаю о брате…»

— До свидания, Педро, — снова сказал я.

Он подал мне руку:

— Приезжайте еще. Всегда найдете меня здесь, на этой земле.

Понимаешь, какой человек Педро? Хочу забыть его и Марина, а не могу. Наверное, таких людей трудно забыть.

А когда поедешь в село, не забудь полить молодые деревца. Подвяжи их к колышкам, чтобы не согнулись. Дерево хорошее, когда оно стройное.

КАЖДЫЙ ДЕНЬ, проведенный в этой стране, приносит что-то новое и интересное. Здесь нет выставочных залов, нет театральных премьер. Здесь революция и буйная природа…

До обеда с друзьями ездили посмотреть, как дышит вулкан Сантьяго. Он расположен между Манагуа и Масаей. На дорогу ушло минут 40. Серпантин, который начинается сразу же от центральной магистрали, поднял нас на высоту 570 метров над уровнем моря. Буквально под нами зияла раскрытая пасть вулкана. Диаметр кратера около полукилометра. От вида огненной лавы бросает в дрожь. Отсюда открывается вид на гряду вулканов. В огненном кольце хорошо видны еще семь кратеров давно заснувших вулканов. Под нами из кратера Сантьяго излучается огненное сияние. Месяца три-четыре спустя начнет пробиваться и пламя. Предполагается, что этот вулкан вновь пробудится. Последнее извержение вулкана Сантьяго было в 1965 году. Специалисты говорят, что в последнее время наблюдается разрушение и расширение стенок горловины Сантьяго.