Йото Крыстев - Зерна гранита

— Любовь бывает истинной, если она выстрадана, говорят поэты, — оторвав взгляд от газеты, сказал Карлос. — Наша любовь к каждому номеру выстрадана. И как я буду рад, если люди всегда будут понимать нас.

В то время когда Карлос Чаморро страдал вместе со своим народом и бурно радовался пока еще небольшим успехам родины, его брат — главный редактор газеты «Пренса» со страниц своей газеты воевал против всего святого.

Это революция. Два брата оказались по разные стороны баррикады. Но за Карлосом стояла его родина Никарагуа, а за его братом — ненависть к ней американского империализма.

Прощаясь, я от всего сердца пожелал Карлосу Чаморро:

— Доброго пути!

Вот и еще с одним замечательным человеком я познакомил тебя.

ВОСКРЕСЕНЬЕ. Жаркий тропический день. Манагуа в праздничном убранстве. Столица встречает гостей со всей страны. Некоторые добирались сюда целую неделю. Кажется, что к этому дню вся страна готовилась не полгода, а столетие. Шесть месяцев продолжался волнующий эпилог, написанный 120 тысячами активистов по борьбе с безграмотностью, организованных в колонны, в армию, поднявшихся как партизаны, только без винтовок, чтобы победить отсталость.

Сандинистский фронт национального освобождения объявил 1980 год годом обучения. Революция была в пути, причем в стремительном. В новой битве, не менее тяжелой, чем борьба с диктатором, на помощь никарагуанцам пришли верные друзья из многих стран. Сегодня они здесь, вместе с ликующим населением. О прошлых мучительных днях остались только воспоминания. А как тяжел был вчерашний день, ставший уже историей! И это не высокопарные слова. Неграмотность и невежество, сознательно насаждаемые сомосовцами, глубоко укоренились в этой стране. Это трудно представить, но я встречал десятки семей, в которых несколько поколений не было человека, умеющего читать. Они были орудием труда и верным источником доходов для горстки крупных землевладельцев. Неграмотность была здесь таким же обычным явлением, как восход и заход солнца.

Пришел необыкновенный день, и жизнь простых людей переменилась. Они пошли по новому пути, в корне отличном от прежнего. Революция дала страждущим волшебное лекарство, которое исцелило слепцов, наградив их способностью видеть солнце. Вертолеты доставляли молодых учителей в горные хижины, солнечный луч просвещения вошел в каждый дом, осветил 500 тысяч душ. Это действительно настоящее чудо.

Сегодня на площадь Революции с самого восхода солнца прибывали люди разного возраста. Вместе с колоннами своих учителей шли 500 тысяч жителей страны, научившихся писать и читать. Четверть населения Никарагуа была здесь. Их привело сюда глубокое человеческое чувство благодарности к тем, кто помог им почувствовать себя людьми, равноправными и мыслящими.

На трибуне женщина среднего возраста. Она начинает робко, смущенно. Голос ее дрожит. Она говорит о том, как благодарна революции и тем, кто научил ее читать и писать.

— Прощай, неграмотность! — говорит женщина, и голос ее звенит. — Расстаемся с невежеством. Столько времени мы были с ним вместе, потому-то ничего и не достигли. Сейчас от всего сердца говорю тебе: невежество, прощай! Сто раз прощай!

По щекам женщины сбегают слезы. В этих слезах мука многих поколений и радость тех тысяч, которые стоят и скандируют:

— Сандино, благодарим тебя! Мы готовы к новым задачам!

И вдруг наступает тишина. Такая тишина, что слышно дыхание рядом стоящего соседа. Это минута молчания. Минута памяти павших. Из 56 погибших просветителей семеро были зверски замучены врагами революции. Два знамени — государственное и Сандинистского фронта национального освобождения — притягивают взгляды притихших людей.

Каждая история пишется жертвами. А история Никарагуа переполнена ими. Здесь столетиями властвовало насилие. Здесь невозможно перечислить все жертвы. Весь путь к сегодняшнему светлому и солнечному дню залит кровью погибших патриотов.

Народ заполнил площадь. Никто не стесняется выражать радость по-своему — возгласом, смехом, сжатой в кулак рукой. Белые, смуглые, черные, молодые и пожилые никарагуанцы полны энергии. Над ними развевается алое знамя, их озаряет свет революции, свет Сандино. Сбылась мечта Аугусто Сесара Сандино, Карлоса Фонсеки, многих тысяч их соратников и последователей. Цель достигнута. На трибуне руководители Сандинистского фронта: девять молодых мужчин, самому старшему 49 лет, младшему — 27. Молоды и люди, собравшиеся на площади. В этой стране все молоды. Когда самолет снижался в аэропорту Сандино, передо мной открылись зеленый ковер и озера, похожие на большие, умные глаза. Зеленый цвет был для меня символом этой страны, которая, несмотря на свою трудную историю, осталась молодой и жизнерадостной.