Йото Крыстев - Зерна гранита

Смерть витала над нашими головами. Меня тоже ранило, но я продолжала стрелять и стреляла на удивление точно. Врагов было много. Для себя я решила: если надо будет, погибну, но они дорого заплатят за мою смерть.

Враги напирали. Кто-то из наших раненых не выдержал и предложил сдаться. Другой зажал ему рот и крикнул сомосовцам: «Идите! Вас встретят не трусы, а герои армии Сандино!» Появились самолеты. Нелегко нам пришлось, но мы не отступили, а, напротив, разгромили роту врага. Тогда я убила не одного, а много плохих людей, дорогая малышка.

Девочка подошла к матери, и мы услышали, как она ей сказала:

— И тетя Моника герой, как ты и папа.

Над праздничным столом снова полились песни. После рассказа Моники гости еще более оживились. Каждый из них в своей жизни вел не один такой бой и не однажды был ранен. Глаза моей собеседницы увлажнились, но она смотрела на меня весело. Я спросил Монику:

— А если бы пришлось заново начинать жизнь, по какому пути вы пошли бы?

— По тому же, по которому иду и сейчас. Только начала бы я его гораздо раньше, когда смельчаков была всего горстка, а утро победы было далекой мечтой. Думаю, что тогда я могла бы сделать гораздо больше. Пройденный человеком путь — это его послание наследникам. Это его гордость и его долг. Я постоянно чувствую какую-то неудовлетворенность.

— А какие человеческие качества вы цените больше всего?

— Человечность, откровенность и смелость.

К концу вечера я как бы заново узнал Монику, истинную Монику, с ее огромной любовью к людям, с ее откровенностью, с ее безрассудной смелостью.

Этот вечер и девочка были необходимы для того, чтобы я лучше узнал эту прекрасную женщину с кристально чистой детской душой.

На память она посылает тебе свою фотографию.

ТАК УЖ СЛУЧИЛОСЬ, что много дней и вечеров, до предела насыщенных работой, мы провели вместе с Карлосом Чаморро, главным редактором газеты «Баррикада». Карлос — сын талантливого никарагуанского публициста и общественного деятеля доктора Хоакина Педро Чаморро, убитого Сомосой подлейшим образом. Но диктатор и не предполагал, что убийство известного журналиста еще больше усилит революционную волну масс, над которой витал дух Хоакина Педро Чаморро. Когда Сомосе сообщили о политических митингах и вооруженных столкновениях населения с гвардейцами, диктатор, обезумев, заорал: «Я наполню человеческими трупами один из кратеров вулкана, но хоть одну ночь проведу спокойно!»

По всей стране сеяли смерть палачи Сомосы. Но возможно ли даже неслыханными репрессиями остановить извергающийся вулкан народного гнева? Вставали новые борцы. Дом каждого честного человека превращался в крепость. Анализируя события тех дней, Карлос сказал:

— Борьба против диктатора объединила народные массы в единый фронт, и под руководством СФНО стальной кулак революции разбил в пух и прах всю сомосовскую систему. — Он лукаво посмотрел на меня, и его маленькие усики дрогнули в легкой, загадочной усмешке. — Димитровская позиция о едином фронте нам очень помогла, — сказал Карлос. — Мы и сейчас, после победы, перечитываем положения Георгия Димитрова о едином фронте и стараемся применить их к нашим условиям.

Мне было приятно слышать это от Карлоса. Опыт нашей революции сандинисты восприняли не только как идею, но и как проверенную и доказанную жизнью практику.

Я с гордостью воспринимал тот факт, что наша страна вошла в сознание обыкновенных никарагуанцев как синоним искреннего друга, бескорыстного партнера.

Карлос говорил об обычных вещах, но так увлекательно, так убедительно, что они превращались в необыкновенные. Его речь, умная, выразительная, была неповторимо образной. Не будет преувеличением сказать, что Карлос олицетворял собой заповедь Сандино: «Быть всегда подобным зажженному факелу!» И сейчас, когда пишу тебе эти строки, я вижу его в маленькой редакционной комнатке. Вот он сидит, высокий, худой, деликатно небрежный в одежде, вытянув длинные ноги, не помещавшиеся под столом, и по привычке подергивает усы.

Под аккомпанемент пишущих машинок и вентиляторов он рассказывал мне об истории создания газеты «Баррикада».

— Родилась газета 26 июля 1979 года, неделю спустя после революции, как бедный ребенок — слабенькая, без предварительно заготовленных пеленок. В то время в Манагуа почти на каждой улице были баррикады, круглосуточно шла перестрелка. Невозможно было понять, кто с нами, а кто против нас. Революция… В такое утро, наполненное порохом и дымом, вызвал нас команданте Боярдо Арсе. У него не было времени для пространных объяснений, и он еще в дверях встретил меня словами: «Завтра у нас должна быть своя газета. Мы решили, что ей больше всего подходит название «Баррикада». Главный редактор — Карлос Карион. Думаю, что все ясно».