Йото Крыстев - Зерна гранита

Уставшие от дороги, мы быстро уснули. Ночью нас разбудили автоматные очереди и рев зверей. Страх сжал наши сердца. Когда выстрелы приблизились и участились, мы вскочили. Не было никакого сомнения — это бандиты. А вой зверей, попавших под огонь, раздирал ночь. Выстрелы разрывали темноту. А мы, скованные леденящим страхом, стояли безмолвно. У дверей послышались шаги. Ошибки быть не могло — по террасе шел человек. Выстрелы приближались.

Вспомнилось, как вчера наш шофер Орландо, который привез нас сюда, сказал:

— Пронюхают контрас, что вы здесь, спасения не будет. И бог не сможет вам помочь. — Он вытащил пистолет и предложил нам: — Возьмите. Может быть, понадобится.

Евгения тогда сделала замечание, что шутки его неуместны, что сейчас не то время, враг не такой наглый, присмирел.

— И наглый, и хитрый, — возразил Орландо и, обернувшись к нам, спросил: — Помните, что произошло неделю назад, когда состоялся митинг?

А произошло вот что… Митинг давно закончился, а Орландо с машиной не было в условленном месте. И только когда прекратилась вся толкотня, когда рассеялось скопление машин, появился расстроенный Орландо. Извинился за опоздание и спросил, можно ли ехать. На одном из перекрестков, пока машина стояла, Орландо воскликнул:

— Почему у меня нет рентгеновских глаз, чтобы проникнуть в души людей и увидеть, не червивые ли они, не сомосовские ли, а если так, то не пропускал бы их, а раздавил как червей!

— Ты жесток, Орландо. Человек не камень. Его можно воспитать, — сказал я ему.

— Крокодил всегда останется крокодилом! — возразил он. — Знаете, почему я опоздал? Какие-то негодяи насыпали в масло молотое стекло. Выродки! Трое ребятишек поранили горло. Надо было срочно отвезти их в больницу. На детей посягают, ох… — Гнев Орландо не утихал. Войти с нами в дом он отказался. — Съезжу в больницу к ребятам. Может быть, надо найти их родителей, — сказал он.

…И вот теперь мы стояли, замерев от страха, и каждый шаг, доносившийся снаружи, ударял по голове и сердцу. Тихо приблизившись к окну, отодвинули занавеску и увидели — перед дверью в нашу комнату с пистолетом в руках ходила Евгения.

— Что ты делаешь? — в один голос воскликнули мы.

— Охраняю вас, — спокойно ответила она.

— Пожалуйста, уходи! Мы сами защитимся и позаботимся о тебе!

— Нет! У каждого свои обязанности. Я отвечаю за вас, а не вы за меня. Любые споры здесь излишни.

В лесу что-то зашумело. Евгения мгновенно повернулась к лесу и насторожилась. К счастью, никто не появился. Через полчаса разразился буйный тропический ливень. Стрельба прекратилась. Стих и рев животных.

Приехавший утром Орландо рассказал нам, что группа бандитов преследовала народных просветителей, спускавшихся с гор на митинг в Матагальпу. Но после первых выстрелов поднялись крестьяне. Они окружили бандитов и выловили их до единого. Орландо показал нам и тех юношей, просветителей, которые шли в первых рядах колонны. У некоторых из них на плечах были подарки крестьян — ягнята, поросята, куры. А в руках — автоматы, отобранные у бандитов. Этих молодых и сильных людей выстрелы контрреволюционеров не могут остановить.

Стоя в стороне от колонны, мы с восхищением смотрели на них. А когда заиграли гимн народных просветителей, забыли и о ночных переживаниях.

— Больше нет времени. Надо ехать, — сказала наша защитница.

Солнце осветило крыши домов.

До свидания, Хиротега! Ждет тебя большой день. Будь счастлива!

У КАЖДОГО ДНЯ своя прелесть и свое неповторимое содержание. И дни как люди. Одни измученные, суровые, другие — радостные, поющие. На что похож сегодняшний день? Трудно ответить одним словом — может быть, на море, штормящее море со скалистым берегом. Не удивляйся сравнению. Если бы ты была вместе со мной в Национальном театре на I съезде Союза сандинистской молодежи, может быть, ты нашла бы другое определение. Несколько слов об обстановке и делегатах съезда. Когда я вошел и занял свое место гостя, театр, украшенный революционными лозунгами, кипел как живой вулкан. Тысячи молодых людей, в основном учащиеся и студенты, все до единого — участники похода народных просветителей, несущие в сердце образ революции, — были частицей освобожденного народа. Ты не увидишь модных платьев и костюмов. Здесь выброшенные вверх сжатые в кулак руки. Здесь звучит решительный лозунг-призыв: «Победили в восстании, победили в просвещении народа, победим и в будущих битвах!»