Йото Крыстев - Зерна гранита

Девушка улыбнулась. Этот старик, сморщенный, иссушенный годами, с насмешливыми глазами, показался ей очень интересным. Она подошла и, глядя на табличку, висевшую на двери, сказала:

— Кандидат технических наук, доцент, инженер Георгий Петров.

— Что-то уж очень длинно, девушка, а написано только несколько букв.

— Дедушка, здесь написано сокращенно.

Дед Петко подошел к двери, постучал, повторил еще раз, но ответа не получил.

— Входите, входите! — настаивала девушка. — Там сидит секретарша, она вам скажет, где сейчас товарищ Петров.

В небольшой комнате, куда вошел дед, сидели люди и смиренно ждали. За столом, который украшали несколько различного цвета телефонов, сидела девушка. Она очень походила на ту, которая разговаривала с ним в коридоре, только волосы были другие — цвета соломы. Вздрогнув от скрипа двери, она спросила вошедшего:

— Вы к кому?

— К Гоше.

— Какому Гоше? — спросила она с раздражением.

— Георгию Петрову.

— Он занят, принять вас не может.

— Ты только скажи, что дед Петко его спрашивает.

— Я не могу этого сказать, — ответила секретарша.

Звонили телефоны. Она удостоила вниманием только один из них.

— Конечно, сразу же, — ответила она в трубку и исчезла в кабинете начальника.

Старик подумал, подумал и решил подождать.

В это время в приемную вошел молодой мужчина, многозначительно улыбнулся секретарше, которая появилась из кабинета, и, приблизившись к ней, сказал:

— Восхищен вашей красотой.

— Пожалуйста, без комплиментов, — проворковала она.

— Божество в комплиментах не нуждается… Вот справки для товарища Петрова. — И он показал на папки, которые принес. — Я хочу передать их лично, чтобы выяснить некоторые детали.

Она кивнула ему и улыбнулась, и мужчина скрылся за двойной дверью.

Девушка, выпрямившись за столом, окинула взглядом посетителей:

— Товарищ начальник вас примет… А вам я уже сказала, что не сможет. Вы не записаны на прием, — посмотрела она на деда Петко.

— Если нужно, запиши меня.

— Сейчас нельзя, гражданин. Это делается предварительно.

Вспыхнула обида в душе старого горца, рассердила его эта девчонка, и он не стерпел:

— Какой я гражданин?! Я человек из села. Если я побыл здесь два дня, чтоб увидеть внуков, то не стал же я от этого гражданином! А Георгия я увижу! — ответил он.

— Если у вас плохо со здоровьем, ищите врача, здесь не больница. Я сказала вам, что, раз вы не записаны, товарищ Петров не примет вас. И нет смысла ждать!

— Меня примет! Примет, девушка! — И дед Петко направился к свободному стулу.

Секретарша подняла трубку одного из телефонов и гневно сказала:

— Почему пускаете сюда всяких людей, не спрашивая разрешения?

Эти слова как пощечина обожгли старика. Он поднялся со стула:

— Сам уйду! Но знай, здесь нет «всяких», девушка!

В это время дверь кабинета открылась. Вышел молодой мужчина с папками, улыбнулся секретарше. За ним показался также молодой, приветливый человек.

— Пожалуйста, кто следующий? — И вдруг он заметил старика: — Ба, кого я вижу?! Отец, что ты делаешь здесь?

Покрасневшее от гнева лицо секретарши пожелтело и слилось с цветом ее волос. Едва слышно она спросила:

— Это ваш отец?..

— Это отец всего нашего отряда. И какой отец! — Обняв деда Петко и глядя на него с нескрываемой радостью, Георгий продолжал: — Когда окружили дом, нас было девять человек, помнишь, отец? Ты уложил нас на больших нарах и сверху набросил соломенный матрас. Дети и бабушка Пена легли на нас, а ты пошел открывать разгневанному старшему полицейскому.

— Помню, Георгий, как не помнить, но тогда в доме не было приемного дня и предварительно не записывались.

— И сейчас нет, отец. Прошу!.. Пожалуйста, — обратился он к секретарше, — принеси нам по рюмке коньяка!

— Подожди, Гоша! Не люблю я эти современные напитки. Если можно, пусть девушка стакан даст! — И дед Петко достал из кармана бутылку с троянской сливовой водкой. — Если же нет, тогда выпьем по-нашенски.

— Давай так, по-нашенски! — согласился Георгий.

Дорога, извиваясь, шла то слева, то справа от реки. Машину, привыкшую к ровным асфальтовым покрытиям, стало заносить. Шофер украдкой бросал на нас взгляды, в которых читался вопрос: «Когда же этому конец?»

— Здесь живут братья моего отца, — проговорил Милчо, мой спутник. — А наш дом находится еще выше.

Шофер поспешил свернуть вправо, под ветви огромного орехового дерева. Мы еще не вылезли из машины, когда к нам подошел крестьянин, старше среднего возраста. Чистые рубашка и брюки, гладко выбритое лицо… Сухой, жилистый, слегка согнутый в плечах. Глаза небольшие, прищуренные, смотрят весело. Голос — мягкий, напевный, подкупающий.