Саша Саин - Испытания сионского мудреца

Иди и посмотри, что за коза или козёл к нам хотят сейчас!» — предложил жене. «Ты очень удивишься, — объявила жена, — но к нам, действительно, коза рвётся! Почему-то все та же Силка Кокиш!». «А что тут удивительного! — не удивился я. — Возможно, новые “шуры-муры” или, как немцы говорят: “Schechtel Mechtel”». «С кем?!» — удивилась жена. — «Это мы сейчас узнаем! Давай её сюда, сейчас посмотрим в чём дело! Уже соскучились!». — «Извините, что я врываюсь к вам, но не знаю, что делать! Он меня увольняет с работы!». «Что случилось?» — перешёл я сразу к делу. «Ну, как бы вам сказать, не знаю с чего начать!» — засмущалась Кокиш. «С самого существенного!» — подсказал я. — «Ну, в общем, он меня опять застукал! И я не вижу причин, почему он не может уйти ко мне!». — «Кто?!». — «Ну, Петер!». — «Да, но сейчас надо решать не эту проблему, а как вам не уйти!». — «Да, да, конечно, мне сейчас не до этого!». — «Как случилось, что он вас опять застукал?!». — «Ну, ко мне в гости банщик подъехал, а этот…… — указала Силке в сторону кабинета Шнауцера, — взял и неожиданно тоже подъехал, увидел чужую машину и всё понял!». — «Он что, в дом зашёл?!». — «Нет». — «Так почему у вас был “другой”, а не “другая”, или родственники вас посетили? Почему, чуть что — сразу секс должен быть!». — «Я призналась». — «Кто вас за язык тянул!». — «Не умею врать!» — скромно ответила честная и принципиальная Силке. — «Что вы ещё сказали?». — «Сказала правду, что от секса никакого удовольствия не получила». — «Зачем это сказали?!». — «Ну, чтобы его как-то успокоить». — «Думаете, это для него так важно?». — «Конечно, думаю, что важно — это, значит, люблю только его!». «Ну да, об этом я как-то не подумал», — согласился я. «А что, я что-то неправильно сделала?!» — встревожено спросила Силке, только сейчас, похоже, напугалась по-настоящему. — «Ну, как вам сказать: русскую женщину, во-первых, трудно поймать! Но, даже если поймаешь в постели, она удивится и скажет: “Я мирно спала и не понимаю, как этот нахал ко мне в постель попал!” Вы, похоже, не русская!». — «Да, не умею врать», — честно призналась Кокиш. «И не имею мозгов! — добавил я мысленно, и спросил: “А зачем вам нужен Шнауцер, если можете себе других найти?!”» — задал и я совсем безмозглый вопрос. — «Ну, как же, он же моя экзистенция!» — тут уж я себя дураком почувствовал. — «Так вы думаете, он ко мне не переедет?!». — «Кто?!». — «Ну, Петер!». «Думаю, сейчас нет! В общем, так скажите ему: “Я соврала, я не спала с другим! Как тебе в голову могло такое прийти! Я всё это по-дурацки затеяла — придумала, чтобы у тебя ревность, дурачок ты этакий, вызвать и ускорить твой переезд ко мне!”». — «Да, но он же меня случайно поймал!» — почему-то в этот раз, сообразила Силке. «В том-то и дело, скажите, что вы неполная дура (полудура — пронеслось у меня в голове), и хорошо понимали, что он вас может застукать! И на это вы как раз и рассчитывали!». «Как я могла рассчитывать, если не знала, что он застукает?!» — опять «сообразила» Силке. — «Вы же работаете в психотерапевтической клинике и много слышите о роли подсознательного, а он, Шнауцер, тонкий психолог! Скажите ему, что, скорее всего, действовали на подсознательном уровне! Хотели, мечтали даже, чтобы “дурачок” Шнуцер вас поймал! А другой вам совсем не нравится! И вы его толком даже не знаете, а если бы хотели по-настоящему изменить, то пошли бы к нему домой или в гостиницу… и т. д. и т. п.». «Вы, действительно, правы, что я на бессознательном уровне действовала!» — обрадовалась бессознательная Силке. «Конечно, на бессознательном!» — поддержал я бессознательную Кокиш Силке. — «И что, он простит?». — «По крайней мере, ему будет легче перенести вашу измену». — «А что, это для него так важно?!». — «Конечно важно, иначе бы вас не гнал!». — «Но я же ему сказала, что удовольствия-то не получила! А, значит, его люблю! Иначе получила бы удовольствие, правда ведь?». — «Нет, не правда, идите и делайте — как я сказал! С сегодняшнего дня ничего лишнего не болтайте, не посоветовавшись со мной!».

«Во, даёт!» — укоризненно покачала головой жена, когда Силке ушла. «Дала», — подправил я. «И что, думаешь, он её не выгонит?!» — спросила жена. — «Если меня будет слушать, то есть шансы остаться! Но проблема в том, что она будет ещё и отсебятину нести! И это усложнит мою задачу, но я надеюсь, что и Шнауцер не Спиноза! Он ведь профессиональный рогоносец и дурак! Ему, с его самовлюблённостью, будет легче поверить, что его любят, чем в то, что его смогли заменить первым встречным! Я ему даю желательную наживку, которую он охотнее заглотит, чем горькую пилюлю — правду! Он её может прогнать, но позже, когда успокоится! А сейчас у него шок, психотравма называется, — реактивное состояние!». «А что он за животное?» — поинтересовалась жена. — «По уму — баран, по характеру — свинья, всё жрёт! А по биологическому признаку — крыса, думаю!». «Но он же крупный», — засомневалась жена. «Ну хорошо, водяная крыса — нутрия! — согласился я. — Помнишь, в Ленинграде женщины ее шкурку на головах носили в виде шапок, а старухи даже расчёсывали такую шапку, как собственную причёску! Вот и Кокиш позарилась на его шкурку!». «Так кто он всё-таки такой?» — настаивала жена. — «Дерьмо, и пойди попробуй его определи: баранье, свиное или крысиное? Ну, конечно, можно! Но я не специалист по дерьму, и я уже сказал, что человек сложнее, чем животное и может признаки многих животных иметь. Дома он свинья, на работе крыса, а с любовницей — рогоносец-многорог, например. Ну и потом, это не так сейчас важно. Сейчас самое важное, что он баран, и мы поможем Кокиш его облапошить!». — «Зачем?» — спросила жена. — «Ну, во-первых, человек попал в беду, она сейчас наша пациентка. Во-вторых, пусть он жрёт то, что заслужил, пусть имеет, чем заниматься — меньше будет нам гадить! Страдания превращают свинью в человека». «Думаешь?» — скептически скривилась жена. — «Ну пусть получится свинья с человеческой рожей — как социализм! А что толку с того, если мы не поможем Кокиш, и он её выгонит? Я же тебе говорил, что на смену одним паразитам приходят другие, и их задача поддерживать здоровые силы — иммунную систему в тонусе! Ты же знаешь ещё одну мою заповедь: “Не помогай одним паразитам уничтожать других, пусть ослабляют друг друга!”». «Ты прав», — согласилась жена, задумавшись. «Конечно, прав!» — живо согласился я.