Давид Сафир - Баллада о Максе и Амели [litres]

– Может, и так… – сказал Макс.

– Именно так.

– …но мы можем изменить свою судьбу, – Макса, похоже, совсем не смутили мои слова. – Мы любим друг друга, причем потому, что мы испытываем это чувство, а не потому, что такова наша судьба. И если судьба не может гарантировать нам любовь, то не может гарантировать и насильственную смерть.

– Мы, выходит, свободны?

– Да, мы свободны.

Мы посидели некоторое время, не произнося больше и слова. Затем обнюхали друг друга – сначала Макс меня, а затем я его, – впитывая при этом запах любви друг друга. Мы сильно прижались друг к другу и попытались здесь, на фоне поблескивающих на солнце гор, совершить чудо.

Снег стал для меня шоком. Он пошел, когда мы начали подниматься по извилистой дороге на первую гору. Люди, проезжавшие на автомобилях мимо нас в ту или другую сторону, не обращали на нас никакого внимания. Снежинки были гораздо крупнее, чем те, которые я, бывало, видела на мусорной свалке, и падали они намного гуще. Вскоре они уже лежали на нашей шерсти довольно толстым слоем и увлажняли ее. С каждым шагом нам становилось все труднее идти вверх по дороге, которая постепенно становилась все круче. Еще задолго до наступления ночи я так устала, что мне очень захотелось улечься спать. Причем неважно где – в какой-нибудь пещере или под кустом. Главное – больше не чувствовать, как на меня падает снег.

– Снег здесь – как в том лесу, в котором погибли Фрейя и Бальдр, – сказал Макс.

– Так мы замерзли бы насмерть, если бы человек в маске ворона нас не догнал?

Макс ничего не ответил. Видимо, не хотел нагонять на меня страх.

– Ты хочешь, чтобы я тебе не лгала, а сам… – начала я ворчать.

– Я не лгу. Я просто ничего не говорю.

– Это все равно что лгать!

– Я всего лишь хочу тебя оберегать.

Его слова заставили меня смягчиться, но при этом мой страх начал расти:

– Потому что Фрейя и Бальдр все-таки замерзли бы насмерть?

– Да.

– И то же самое произойдет и с нами, если снег будет продолжать падать?

– Только в том случае, если нам не удастся очень быстро добраться до Лилли.

– А как ты думаешь – нам это удастся?

– Я надеюсь на это всем своим сердцем, – сказал Макс, и мы пошли дальше.

Мы все шли и шли вперед. Те немногочисленные автомобили, которые еще проезжали мимо нас, двигались все медленнее и медленнее: густой снег заставлял людей быть более осторожными. Ветер все сильнее ударял хлопьями снега нам в морды. Мои лапы так замерзли, что я опасалась, как бы они вскоре полностью не онемели. Мне было понятно, что ни деревья, ни кусты не смогут защитить нас от этого ледяного ветра. У меня даже мелькнула шальная мысль, что мы могли бы найти для себя убежище в одном из ползущих мимо автомобилей. Мои ноги начали дрожать от усталости. Оптимизм Макса постепенно ослабевал – я чувствовала это даже сквозь вьюгу. Долго мы с ним явно не выдержим.

Синее Перышко предупреждала нас о том, что не стоит путешествовать во время снегопада. Именно поэтому она нас все время торопила. А я вот потратила несколько ценных дней на то, чтобы пожить в волчьей стае. И если мы погибнем, то, выходит, виновата в этом буду я.

Что-то стало летать над нами туда-сюда. Мне поначалу даже показалось, что это Синее Перышко. Однако такого, конечно же, быть не могло. Тем не менее, у меня почему-то возникла надежда, что это летающее существо покажет нам, как выбраться из этих снежных заносов. Однако, всмотревшись, я поняла, что это всего лишь тоненькая веточка, которую поднял в воздух ветер. Она шлепнулась на склон пригорка возле дороги. На вершине пригорка находилось строение, рассмотреть которое сквозь вьюгу я не могла. Это был дом, в котором живут люди? Из темного дерева?

Я остановилась.

– Мы не должны останавливаться, – прокряхтел Макс.

– А твоя Лилли живет не там?

Макс тоже остановился, с надеждой посмотрел туда, куда я показывала, и уныло промолвил:

– Нет.

– Но давай все-таки пойдем к этому строению.

Мне было все равно, какие люди живут в этом доме и окажутся ли они такими же доброжелательными к собакам, как Лилли. Мы нуждались в убежище, в котором можно было бы провести ночь. Не успел Макс мне ответить, как я пошла вверх по склону. Снег уже буквально обжигал своим холодом мои лапы. Макс, догнав меня, сказал:

– Это хлев.

– А что такое хлев?

– В нем люди держат своих животных.

– Как в тех клетках?

При этой мысли я в ужасе остановилась на расстоянии в десяток собачьих туловищ от строения.