Давид Сафир - Баллада о Максе и Амели [litres]

– Ничего не меняется, – громко рассмеялась она. – Все как всегда, и все всегда будет именно таким. Снова, и снова, и снова…

Я не могла вынести этот ее смех. Однако еще до того, как я успела вцепиться в нее зубами, Йедда молниеносно схватила меня за горло и стала душить. Я уже не могла дышать. С невообразимой силой сумасшедшей она приподняла меня над собой – так, что я зависла над ней в воздухе.

Макс лишь с большим трудом удерживался на ногах. Он ничем не сможет мне помочь. Лилли – тем более. Она не приведет никого на помощь. Сейчас она стояла, дрожа, на заснеженном коврике перед входной дверью и таращилась на свои голые ступни.

Я дрыгала ногами в воздухе, надеясь, что Йедду оставят силы, но она, наоборот, все сильнее сдавливала мое горло. Все сильнее, и сильнее, и сильнее.

Мой глаз медленно закрывался. Однако я еще успела заметить, как на нашу улицу свернул автомобиль, и услышала, как Лилли тихо сказала:

– Мама… папа…

Хозяйка и ее муж вряд ли смогут справиться с Йеддой – бойцами их явно не назовешь. Йедда прикончит их обоих. И Лилли. И Макса. И моих детенышей. Цикл будет продолжаться и дальше.

– Все изменится… – услышала я бормотание Макса. – Все будет по-другому…

Я только сейчас заметила, что он ковыляет по снегу в сторону проезжей части улицы. Почему он не пришел мне на помощь, если у него еще оставались силы? Почему не пришел на помощь мне и своим детенышам? Пусть он даже и не знал, что у нас с ним должны родиться детеныши, пусть даже я не могла ему об этом крикнуть, потому что Йедда сильно сжимала мое горло… Что он задумал?.. Макс ковылял сквозь снегопад все быстрее и быстрее, а затем даже побежал.

– Что делает эта тварь? – воскликнула Йедда и на мгновение ослабила хватку.

Этого мгновения, однако, мне хватило для вдоха. Я полностью открыла глаз. Ветер ударял снежинками мне в мордочку. Я уже не могла различить Макса сквозь снегопад. Не могла, пока он не оказался в свете автомобильных фар.

Он бежал прямо навстречу автомобилю.

Он не остановился и даже не замедлил бег. Наоборот, он бежал все быстрее и быстрее.

Хозяйка, сидевшая за рулем, попыталась свернуть в сторону и избежать столкновения.

Но ей это не удалось.

Макс отлетел в сторону.

И ударился о бордюр.

Он замер и уже больше не шевелился.

Я не могла бы сказать, вскрикнула ли хозяйка, сидя в автомобиле. И вскрикнул ли ее муж.

И заплакала ли Лилли.

И дышал ли еще Макс.

Я лишь услышала, как взревела Йедда, выпуская меня из рук.

Я шлепнулась ей на грудь.

Хозяйка выскочила из автомобиля. Вслед за ней хозяин. Хозяйка наклонилась над Максом и стала щупать его шею.

Щупала она долго.

Мне показалось, что целую жизнь.

И даже дольше.

А затем хозяйка заплакала.

Этот пес покончил с собой.

Ни одно животное еще никогда такого не делало.

Сами лишали себя жизни только люди.

Он лишил меня возможности отомстить!

И поэтому – я постепенно это поняла – все было не так, как в предыдущих жизнях.

Повлияет ли это на будущие инкарнации?

Прервал ли этот пес наш цикл?

Оставлю ли я в следующих жизнях навсегда позади все то, что мне пришлось выстрадать раньше?

Освобожу ли свою жизнь от этих страданий?

Carpe Vitam?

Может, именно так и будет.

Именно так и должно быть!

Хозяйка плакала и прижимала тело Макса к себе. Она, видимо, даже не подозревала, что рана на его груди появилась вовсе не от столкновения с автомобилем. Хозяин посмотрел на меня и Йедду. Я все еще лежала у нее на груди. Ее цветочный запах проникал в мои ноздри, но от нее уже больше не пахло ненавистью. Ее рыжие волосы, ставшие похожими на солому, засыпал снег. Снежинки, падая ей на лицо, таяли. Вид у нее был счастливый. Счастливый от того, что Макс погиб. Я зарычала. Оскалила зубы. Возненавидела ее всей своей душой.

– Вот так вот – хорошо, – прошептала она.

Ей, похоже, это нравилось.

Я уже не боялась, что она схватит свой нож и убьет меня и моих детенышей. Моя ненависть стала сильнее моего страха. А может, даже сильнее моего горя? Не для того ли Йедда на протяжении тысячелетий подкладывала дрова в огонь своей ненависти, чтобы ее не сломила боль от того, что погиб ее возлюбленный?

– Теперь еще осталось сделать только одно, моя сестричка, – сказала она.

И я поняла, что теперь она хочет меня зарезать. Однако Йедда не стала искать свой нож. Вместо этого она подставила мне свое горло. Да, она подставила мне свое горло!

– Кусай, – улыбнулась она.