Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

Ужин, который должен был стать скорбными поминками, превратится в повод для празднования.

Резкий стук в дверь заставил их обоих подпрыгнуть.

– Госпожа Вебер?

Она узнала голос хозяина гостиницы, месье Вермюлена. Возможно, он пришел вернуть деньги, которые задолжал ей Гирт Питерс. Сейчас она была в такой эйфории, что ей было все равно. Но когда она открыла дверь, то поняла, что он пришел не с хорошими новостями. Его лицо было еще мрачнее обычного, тяжелые брови грозно нахмурены.

– Я должен поговорить с вами, мадам, – сказал он.

Она не позволит ему испортить этот момент чистого счастья.

– Мы отсутствовали весь день, и нам нужно переодеться к ужину, месье Вермюлен. Можем мы прийти через десять минут?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет. Оставьте мальчика. Я хочу говорить только с вами. Прямо сейчас.

Раздраженная его настойчивостью, она повернулась к Отто:

– Умойся и переоденься к ужину. Я вернусь через несколько минут.

Месье Вермюлен повел ее вниз по лестнице, снова в свой кабинет. Как и прежде, он не пригласил ее сесть. Со стола, на котором по-прежнему царил полный беспорядок, он взял книгу – она сразу же узнала ее – книгу сына, перевод на немецкий «Робинзона Крузо». Мальчик любил эту историю и много раз спрашивал Марту, могли бы они отправиться на необитаемый остров? Ему хотелось выяснить, возможно ли выжить в таких условиях. Она и сама читала эту книгу, ей нравилось, что роман переносит ее в то место, где никто не может тебя побеспокоить, где ты можешь полагаться только на себя, не зависеть от талонов на продукты, от очередей или от мужчин, которые устраивают то войны, то восстания.

– Горничная нашла ее в вашей комнате, мадам Вебер. Вы можете подтвердить, что она принадлежит вашему сыну?

Она кивнула и улыбнулась – что в этом может быть плохого?

Он открыл книгу на первой странице и протянул ей. Там детским почерком Отто было написано:

Эта книга принадлежит Отто Карлу Веберу

Миттенштрассе, 324, кв. 25

Берлин

Республика Германия

Мир

Вселенная

Космос

Даже сейчас Марта не желала поддаваться страху. Пускай ее обман раскрылся! Теперь это уже не имело никакого значения. Ведь она только что получила такое известие, о котором даже и не мечтала. Ее сын жив!

– Месье, вы правы. Пожалуйста, простите меня за тот обман, на который я была вынуждена пойти, чтобы защитить себя и сына. Мы действительно родом из Берлина, но мы такие же люди, как и вы, и мы пришли с миром. Мы приехали с единственным желанием, как и остальные ваши гости, почтить память погибших близких.

– А могила, которую вы искали? – спросил он. – Как я понимаю, это на самом деле могила не вашего племянника, а вашего сына? – Хмурый взгляд не смягчился ни на йоту.

– Я выполняла последнее желание моего покойного мужа, месье Вермюлен. Когда он лежал на смертном одре, то взял с меня клятву, что, как только это будет возможно, я возьму медаль «За отвагу» его деда и положу ее на могилу нашего сына. Вот почему мы приехали сюда.

Хозяин гостиницы достал сигарету и закурил, как и прежде, чиркнув спичкой по нижней поверхности столешницы. Он выдохнул первый клуб дыма и судорожно снова затянулся.

– Мадам Вебер, боюсь, у меня нет выбора. Я не могу позволить вам оставаться в моей гостинице.

– Это не проблема, – ответила она. – Мы все равно завтра утром уезжаем. На самом деле я собиралась попросить вас заказать нам такси на семь часов, пожалуйста.

– Вы меня неправильно поняли. – Взгляд у него был непреклонный. – Вы должны немедленно уйти.

– Что значит немедленно? – постаралась понять она.

– Я имею в виду сейчас. В противном случае я буду вынужден вызвать полицию.

– Полицию? – Она с трудом верила своим ушам. – Но мы не сделали ничего плохого. Мы здесь совершенно законно, у нас есть все необходимые документы.

– Вы солгали нам о своей национальности, и мы обязаны сообщить в полицию, если есть подозрения в шпионаже.

– Вы серьезно? – ахнула Марта. – Это возмутительно! У меня есть права…

– Вы должны съехать сегодня, – прервал ее хозяин гостиницы. – Сегодня! Вы меня понимаете?

– Конечно… Всего одну ночь? Пожалуйста, месье Вермюлен, там же льет дождь! А со мной ребенок. Мы поужинаем в номере, чтобы не побеспокоить остальных ваших постояльцев.

– Я не могу этого допустить. Мне очень жаль… моя жена, Сесиль, – он неопределенно махнул руками в сторону столовой, – это она нашла книгу, и она никогда не допустит немцев в нашей гостинице – из принципа. Понимаете… – он мучительно старался подобрать слова, и наконец голос его дрогнул: – Наши сыновья погибли. Оба. Питер и Жан. Они были хорошими ребятами… Вы понимаете?