Иоахим Новотный - Избранная проза

Ханна постояла у витрины. Потом протерла стекло и взглянула еще раз на продавщицу. Да нет, вполне солидная женщина. Просто усталая. Наверное, несколько детей дома и муж, не очень любящий работать. Ханна отступила и увидела свое отражение в стекле. Только силуэт худой фигуры. Старая женщина, все равно видно. Что в ней могло запомниться продавщице? Дура, выругала она себя, чего тебе, собственно, надо? Но и это не помогло.

Лучше быстро пройтись, затеряться в сутолоке. Она отыскала самую короткую дорогу к пешеходной зоне центральной части города. Но и площадь перед ратушей была по-зимнему пустынной. Ни одной группы туристов возле знаменитого собора. Ни одного автобуса с взвинченными женщинами, обсуждающими, где и что купить. Ни одного учителя с толпой галдящих либо скучающих учеников. Только несколько местных жителей, которые торопятся через площадь. Серое небо и холод — он, казалось, исходил от брусчатки и поднимался вверх, заполняя промежутки между изукрашенными фронтонами. Ханна тоже заспешила, будто впереди ее ждали уют и тепло. Ноги сами принесли ее в кафе «Кот»; из-под штор, похожих на облака, через сверкавшие стекла пробивался желтый свет. Спохватившись, Ханна заставила себя пойти в другом направлении. Не надо больше кофе, подумала она, он тебе не на пользу. Хотя давление у нее было скорее пониженным.

Тем не менее подводный камень остался позади; она направилась к одному из двух больших универмагов. Был запланирован и заход в пассаж. Здесь огни сверкали особенно соблазнительно, хотя перед рождеством они показались ей еще ярче. Незамутненным осталось удовольствие от созерцания двух блестящих маховиков кофейной мельницы, сохранившейся еще с довоенного времени. Они беззвучно вращались навстречу друг друг, не очень быстро, можно было, не отводя глаз, любоваться игрой теней, которую создавали спицы колес на внутреннем стекле витрины. Молотый кофе медленно скатывался вниз по хромированной воронке, расположенной за колесами. Кто-то распахнул дверь, и на улицу вырвалась волна насыщенного кофейным ароматом воздуха. Эта волна унесла Ханну в детство. Ее мать сама поджаривала драгоценные зерна и потом молола их, держа мельницу между колен. Аромат напомнил ей пасху и троицу… Получив свою порцию, Ханна отправилась вверх по Софиенгассе к магазину, который она предпочитала. Теплый воздух в шлюзах входной зоны встретил ее как дружеское приветствие. И здесь было много народу. Поток покупателей и зевак втянул ее и пронес мимо стендов с карнавальными шапками и париками из искусственного волоса к эскалатору. Когда-то она боялась его. Теперь она вступила на ступеньку с едва заметной улыбкой удовлетворения и иронии над одержанной победой.

На верхнем этаже толкучка уменьшилась. В продуктовом отделе Ханна собиралась купить сигареты с фильтром, которые любил Петер. Их иногда продавали — очень редко в последнее время — в винном отделе, расположенном в заднем углу. Но ведь здесь самообслуживание! Выстоять очередь сначала за корзинкой, потом у прилавка и, наконец, у кассы! Ханна отказалась от своей затеи и призвала на защиту совесть. Курить, в конце концов, вредно, не ей поощрять дурную привычку!

Ханна подошла к коврам. Ее намерение беззаботно поглазеть легче всего осуществить именно здесь. Андреа полностью обеспечена этими изделиями, и притом лучшими из лучших. Даже в комнате Ханны настлали дорожку толщиной в палец. Ткали ее в Монголии. Красочная, как солнечный закат. Износа ей не будет. По ней ходили в домашних туфлях, но эта предосторожность была необоснованной.

Отдел фототоваров остался слева. Она наклонилась над витриной, в которой были разложены часы и украшения. Продавщица и не подумала прерывать разговор с коллегой; беглый взгляд точно оценил намерения покупательницы. В секции готового платья Ханна задержалась недолго. Коричневое суконное пальто с каракулевым воротником она носила уже много лет и, кажется, никогда не износит. Мимоходом она иногда раздвигала вешалки и рассматривала какую-нибудь блузку. Как только она находила что-нибудь подходящее, она вспоминала, что совсем похожая висит у нее дома в шкафу. Продавщицы, наверное, тоже это знали; во всяком случае, никто ей не докучал.

Ханна отыскала боковой проход и попала в отдел товаров для детей и детских игрушек, в котором колыхалась толпа покупателей. Она долго оставалась в нем, особенно у платьиц, штанишек и пальто для маленьких девочек. Чего только она не накупила здесь когда-то для правнучки! Она могла беззаботно тратить благодаря сбережениям, к которым ежемесячно прибавлялась пенсия. Она рассматривала цифры в сберегательной книжке с мрачной усмешкой: эти деньги пригодились бы раньше. Теперь она не знала, что с ними делать. Раньше во время поездок она покупала что-нибудь для Сандры. Но после того, как Андреа несколько раз заметила ей с мягкой улыбкой, что у всех вкусы разные и что она и Петер зарабатывают предостаточно и могут обеспечить Сандру всем необходимым, Ханна перестала делать покупки. Она еще иногда проверяла требовательными пальцами аппретуру платьица или ощупывала свитер. Потом быстро уходила к игрушкам. Она все еще надеялась встретить какую-нибудь особенную. Надо, правда, отдать должное Андреа: все, что, кроме красивых кукол, имелось в продаже для маленьких девочек, быстро попадало в дом. А изготовителям, казалось, ничего нового в голову не приходило. Однажды Ханна спросила автомобиль с дистанционным управлением. Манфред, ее сын, всегда страстно мечтал о таком, да так никогда и не получил из-за нужды военных лет. Продавщица молча пожала плечами и подвела Ханну к картонной коробке, в которой лежал оливково-зеленый танк: «С дистанционным управлением, прошу вас». Ханна молча отошла.