Иоахим Новотный - Избранная проза

Ханна слушала с возрастающим отчуждением. До сих пор истории с мужчинами были явно изобретены фантазией Хели. Ее фантазии хорошо укладывались в диалект, но теперь она соскользнула на литературный, да еще сентенции выдает с чужого голоса.

— И ты, конечно, уступила? — с грубой прямотой спросила Ханна.

И посмотрите! Хели смутилась! Она сжала колени и принялась полировать большим пальцем пятнышко на столешнице. Ей явно хотелось увильнуть от ответа.

— Ты понимаешь… Ну, выпила я кофе, но заплатить за себя не дала. Поговорили немного… Если уж хочешь знать о чем…

Она подняла плечи и уронила их со страстным вздохом:

— Вот это мужчина, поверь мне! И знает жизнь. У него сын в Фрисланде. Он туда ездил в начале декабря. К рождеству вернулся — в нашем возрасте детям лучше не мешать, не так ли? Дочь живет здесь, он ходил к ней в первый день праздников на жареного гуся. Новый год один отмечал. Говорит, даже елку нарядил.

— Хели! — Ханна по-настоящему обеспокоилась. Все уже бабе известно о человеке. И этот правильный литературный язык… — Вы встречались?

Вместо ответа Хели вскочила, схватила швабру и принялась неистово драить участок перед зеркалом.

— Сегодня увидимся. После работы.

Она внезапно остановилась, оперлась на ручку швабры и проговорила:

— Знаешь что? Ты пойдешь с нами.

Ханна почему-то сразу вспомнила старого фата из вокзальной кофейни. Она встряхнулась и отправилась в туалет.

— В четверть седьмого у «Кота», — крикнула Хели.

Ханна разгладила юбку и быстро проскочила зеркало.

— Придумаешь тоже, — сказал она мимоходом. — В четверть седьмого! Андреа меня с полицией разыщет! Нет, лучше я немного пошатаюсь по городу. Ни задумок, ни покупок. Просто поглазею. И вовремя вернусь домой. Вот тебе моя программа.

Хели показалось, что подруга колеблется.

— Поразмысли еще, — заключила она, — мы все-таки будем ждать.

Мы! Ноги у Ханны внезапно отяжелели. Она с усилием отрывала их от ступеней и наверху остановилась, чтобы отдышаться. Огляделась. И молодые и старые — все куда-то торопятся. Двинулась к центру города и Ханна. Пошататься, вспомнила она. Какое точное слово. Идти, куда тебя ведет. Взглянуть на витрины, побродить по магазинам, перекусить в столовой. И вовремя вернуться домой. Она увидела, как сидит в своей комнате, слева кровать, справа шкаф, под фотографиями на стене комод с телевизором. Ей пришло в голову, что она еще не купила отрывной календарь на этот год. И она решила сначала заглянуть в Зальцгассе. Продавщица в магазине канцелярских изделий обещала оставить для нее календарь, если будет дополнительная поставка.

Она не задержалась у полок. Писчей бумаги у нее хранилось больше чем достаточно, канцелярскими принадлежностями она не пользовалась. Ханна знала, что делать, если желаемая редкость окажется в наличии. Она подхватила пластмассовую корзинку и встала в очередь. Нужно было не пропустить благоприятный момент. Он настал, когда продавщица наклонилась над упаковочным столом, чтобы завернуть клиентке в комбинезоне пачку школьных дневников в черных обложках. Ханна тоже немного склонилась к столу, сокращая расстояние. Она четко проартикулировала губами слово, выражавшее ее желание; это слово могла разобрать только продавщица, у которой оставался выбор, услышать или нет. И выбор был сделан: «Отрывные календари, — спросила продавщица почти оскорбительно громко, — разве они не распроданы?» — «Еще вчера», — рассеянно ответила кассирша. Ее внимание было поглощено клавишами кассы.

Разочарование заставило Ханну на мгновение забыть осторожность. Она не сдержалась и произнесла так же громко: «Но вы обещали мне!» — «Я?» — продавщица взглянула на Ханну и завязала при этом узел. «Да, — ответила Ханна и слабо улыбнулась уже виноватой улыбкой. — Я заходила перед рождеством, в сочельник». Продавщица коротко и сухо рассмеялась: «Перед рождеством! Боже мой! Да вы можете представить себе, сколько здесь побывало народу после этого?» Ее смех прозвучал несколько вымученно. В сущности, она была приветливой женщиной и не могла так скоро забыть Ханну. Но больше для Ханны никогда и ничего не отложит.

Раздосадованная собственной неловкостью, Ханна остановилась на улице у витрины. Мужчина среднего возраста, чей гладкий пробор Ханна заметила еще в очереди, коснулся ее плеча. «Все в порядке?» Ханна не смогла этого подтвердить. Мужчина торопился. И был уверен, что дает правильный совет: «Надо было сунуть марку, такое они замечают». Он не дождался ответа, спрятал руки в карманы длинной куртки и исчез за углом.