Иоахим Новотный - Избранная проза

Но он не сделал этого. А потом выяснилось, что кое-кто не упустил своего.

Ну надо же, думает Руди.

В груди перестает ныть, но зато зверски колет правую ногу, затекла, видно. Он шевелит ногой, пока не чувствует, как кровь приливает к пальцам. И тут он видит лису. Она совсем близко. Шагах в тридцати от вышки. На отсыпи. Руди подстраивает бинокль и одновременно тянется за ружьем. Если он сейчас пальнет из обоих стволов, он зверя уложит. Но лиса никаким правилам не подчиняется. Она бежит через открытое поле в самое недоступное место, замирает у холмика, высматривает что-то, а потом всеми четырьмя лапами прыгает на то, что даже в бинокль казалось лишь кустиком пырея. Наверное, мышь схватила, а может, и нет. Этого уж ни за что не узнать.

Руди кладет ружье на колени. Мышь там или нет, рыжая знает, что делает. Руди не может выстрелом погубить эту надежду, это трепещущее сердце. Отсыпь прямо перед ним, он смог бы даже дотянуться до нее.

Лиса исчезает в тумане! Руди спускается вниз, не держась. Переходит через межу — и прямо к Максу. Тот молча наливает ему водки и пива. Макс сердито захлопывает дверь в зал, где его сыновья празднуют под тяжелый рок. Ногой прикрывает дверь в кухню, потому что оттуда по радио доносится «Тихая ночь, святая ночь». Правда, он доволен, что хоть в пятницу посетителей нет. Но мрачен, потому что не знает, что за вечер ему предстоит. Вот и не замечает он, как у Руди блестят глаза.

И Винценцу не до этого. Он возится со своим «трабантом», нервничает. Забирает у Руди ружье и спрашивает только:

— Ну, было там что-нибудь?

— Да ничего, — отвечает Руди.

Дома он делает вид, что наслаждается надоевшими клецками. Он старается не смотреть на Густу. Она ведь не отстанет, пока не узнает, что с ним. Но разве это объяснишь?

Перевод И. Рахвальской.

Кралик бросил курить. Бросил лет десять назад. Были моменты, когда он жалел об этом. Вот и сейчас он бы с удовольствием закурил, чтобы только занять руки. Зажатый книжной полкой и тумбочкой, он сидел на табуретке, с которой диспетчер убрал пару новых валенок. Они стояли теперь под заваленным бумажками письменным столом, вынуждая этого вконец издерганного человека сидеть поджав ноги. Дверь то и дело открывалась. И каждый, кто входил или выходил, скользил глазами по нише. Несмотря на ранний час, о происшествии все знали. Кралик сложил руки между коленями, заставляя себя думать о посторонних делах.

Вицлипуцли. Кого или что так называли? Он быстро вспомнил, слишком быстро. Так называлась водка, которую вчера принес Нимак. Новый сорт, господа. Чего только не придумают, название-то какое! Но Паннах только кивнул и поднял два пальца правой руки. И Кралик не стал возражать. Вицлипуцли или нет, только шнапс нарушил традицию. Кралик и Паннах обычно встречались по воскресеньям в пивнушке Нимака. После полудня они бывали единственными посетителями. Выпивали четыре, от силы пять кружек пива. И до того, как наступал вечер, когда пиво частенько лилось рекой, они расплачивались. Нимак давал сдачу с точностью до пфеннига. Гость есть гость, даже если он нанесет больше грязи, чем съест. Но когда представлялся случай, он своего не упускал. За это на него никто не обижался. И когда Панках вчера раздул свой автобус до размеров дирижабля, он был тут как тут с бутылкой водки.

Вицлипуцли! Кралик с трудом сглотнул слюну. И зачем только он пил эту гадость? Пил бы, как всегда, пиво. Ведь знал же, как несправедливо устроен мир. Живешь себе годами как положено, не высовываешься. Но стоит только разок оступиться, как судьба бьет без пощады. В пять утра она явилась ему в образе диспетчера. Мне очень жаль, Кралик, но сегодня твоя очередь, у нас все по плану… Вот как, заорал Кралик, вы теперь работаете по плану, когда надо кого-нибудь накрыть! Тот чуть трубочку из рук не выронил. Но после того, как Кралик дыхнул в нее и тайное стало явным, он все понял.

И как всегда, поблизости оказался один из молодых сопляков, один из тех, кто обычно никуда не торопится. Вытирая ветошью руки, он подошел именно в тот момент, когда диспетчер во второй раз бормотал извинение. Конечно, он услышал слово «остаточное опьянение». И Крали-ка прорвало. Все еще не веря, он тряс потемневшие кристаллы и ругался: «Проклятое дерьмо». Парень захохотал. Да нет, тут все по науке. Химическая реакция… Тут Кралик не выдержал. Давай уматывай, а то врежу промеж глаз, все реакции забудешь! К счастью, диспетчер уже пришел в себя и отозвал Кралика в сторонку. Посиди-ка в моей комнате, дружок, через час еще раз дунешь в трубочку, а там посмотрим.