Рене Карлино - Милая [litres]

– Эй, красавица.

– Эй, – сказала я дрожащим голосом. В эту секунду я подумала, что мне следовало бы застесняться, но я не застеснялась. От того, свидетелем чего оказался Уилл, я должна была бы ощущать себя как в детстве, когда мне приснился сон, что я пришла в школу в пижаме. Знаете, в подростковом возрасте ты чувствуешь себя так, словно все взгляды устремлены на тебя, ты – центр Вселенной. С возрастом понимаешь, что прийти в школу в пижаме было бы потрясающе, и единственным объяснением этого сна служило то, что ты училась с парой идиоток, сделавших целью своей жизни погубить тебя, притащив на урок биологии твою ночную рубашку «Hello Kitty» c кошачьей мордочкой. Вот что я поняла в эту секунду. Меня не смущало, что Уилл был свидетелем такой интимной сцены, потому что он не внушал мне чувства смущения. Уилл был достаточно уверен в себе для того, чтобы достойно отнестись к такому откровенному и личному моменту.

Как бы то ни было, может быть, мне хотелось, чтобы Уилл все увидел, а может быть, вино с викодином были не слишком хорошей идеей.

– Ты готова встать? – охрипшим голосом спросил он.

– Да. – Когда он подошел ко мне, я, протянув руку, позволила ему поставить меня на одну ногу. Так я стояла не больше секунды, пока он заворачивал меня в полотенце. Потом он поднял меня и вынул из ванны, я опустилась на здоровую ногу и прислонилась к стойке.

– Хочешь, я принесу тебе одежду?

Оглядевшись, я заметила, что на вешалке для полотенец висит белая майка Уилла с U-образным вырезом. – Можешь дать мне свою майку?

Он в смущении обернулся, но тем не менее взял майку и понюхал ее. Пожав плечами, он сказал:

– По-моему, пахнет приятно. Я натянула майку через голову, а затем вытащила из-под нее полотенце. Майка сидела на мне как платье и пахла Уиллом. Я глубоко вздохнула.

– Готова? – спросил он. Я кивнула. Обхватив меня за талию, он, слегка поддерживая меня со здоровой стороны, помог допрыгать до спальни.

Стоял теплый вечер, через открытые окна в квартиру проникал легкий ветерок. Тепло и уличный шум напомнили мне о том, как я проводила лето с отцом. Я лежала на спине, подложив подушки под голову и под ногу, а Уилл внимательно рассматривал стопку CD-дисков у меня на комоде. Он поднял в руке диск группы «Shine» с одноименным названием, это была группа из Детройта, работавшая в стиле пост-рока. Много лет назад моя подруга, работавшая в музыкальном магазине в Анн-Арборе, порекомендовала мне этот диск. Это был один из альбомов, который я всегда держала под рукой. Я могла несколько месяцев не вспоминать о нем, а потом снова влюбиться в него.

– Я работал над этим проектом, – сказал он.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Я был знаком с этими парнями. Много лет назад они попросили меня спеть две песни для этого альбома. Это был просто невразумительный бэк-вокал, – он посмотрел на обратную сторону диска, – третий трек, «Lie, Paula» и пятый трек, «Misision».

Я была не в состоянии вымолвить ни слова. «Lie, Paula» и «Misision» были двумя моими самыми любимыми песнями из этого альбома, особенно мне нравился божественный бэк-вокал. Много ночей я провела, мечтая под эти две песни, размышляя о том, какое ангельское существо могло издавать подобный звук. Будучи совершенно ошарашенной, я вытаращила глаза.

Он улыбнулся.

– Миа, ты вдребезги пьяна, да?

– Да, наверное. – Я не объяснила причины своего потрясения. Уилл был уверен, что я медленно шевелю мозгами из-за обезболивающего.

Он вставил диск в плеер и прилег рядом со мной, вытянув ноги и подложив руки под голову. А потом он ни с того ни с сего сказал:

– Ты назвала Джексона в честь Джексона Поллока? [18] Джексон Поллок (1912–1956) – американский художник, представитель и идеолог абстрактного экспрессионизма.

– Нет, это длинная история.

– У меня есть время.

Прежде чем приступить к рассказу, я долго смотрела на него.

– Когда мне было десять лет, мама с отчимом подарили мне на Рождество прелестнейшего щенка черного лабрадора. Я решила назвать его в честь своего кумира Джонни Кэша. – Уилл с удивлением посмотрел на меня. – Я знаю, странный кумир для десятилетней девочки, но мне нравились его песни. Щенок был ужасным проказником – он почти каждый день пытался перепрыгнуть через калитку и рыл подкопы под забором, пока я была в школе. Однажды, когда я делала домашнее задание за кухонным столом, прибежала мама, она позвонила по телефону моему отчиму и сказала шепотом: «Джонни Кэш удавился». Я не поняла, говорит ли она о человеке или о собаке. Но это не имело значения, я упала в обморок.