Андраш Беркеши - Друзья

Имре Давид счел предложения Миклоша просто великолепными и всей душой радовался, что взял своего друга на фабрику. Особенно ему понравилось, что своими соображениями тот прежде всего поделился с Андрашем Хорватом и Белой Земаком.

— Я вижу, — сказал он, улыбаясь, — что ты всерьез проводишь демократическую линию на фабрике.

— В одиночку мне ничего не сделать, — отозвался Миклош. — Это такая битва, которую можно выиграть только вместе с союзниками. Сопротивление будет очень сильным.

— Выиграем, Миклош. Я с тобой.

Юлия принесла черный кофе. Спросила Миклоша, не нужно ли ему молока к кофе.

— Спасибо, — ответил тот. — Кофе с молоком я пью только по утрам.

Секретарша бесшумно вышла. Имре проводил ее долгим взглядом.

— Перемещается, как дух бесплотный, — заметил он. — И все всегда знает, предугадывает мои мысли. Замечательная женщина.

— И красивая, — добавил Миклош.

— А ты узнал ее? — с любопытством глянул Имре на Миклоша.

— Юлию?

— Ну да.

— Разве я был с ней знаком?

— Конечно, черт тебя дери! И кто бы мог подумать, что из замухрышки с косичкой получится такое дивное создание. Вся была в веснушках, волосы песочного цвета.

— Ты о ком? — спросил Зала, поставив чашку на стол.

— Естественно, о Юлии. Ты в самом деле ее не помнишь?

— Нет. Хоть убей, не помню.

Имре закурил сигарету.

— Ну, вспомни, как мы не пошли на военную подготовку и нас искали жандармы. А мы прятались в подвале и третий день ничего не ели. Было двадцатое октября. Солнце сияет, на небе ни облачка. На склоне холма, прямо напротив, собирают виноград. И тут появляется маленькая девочка. Идет в нашу сторону и поет песенку о кукушке. Заходит к нам в подвал. А в сумке у нее полным-полно продуктов.

— Так это и была Юлия? — изумляется Миклош.

— Ну да.

Миклош как наяву увидел перед собой веснушчатую плюгавую девчонку, которая, моргая от солнечного света, сказала: «Папа велел передать, что придет ночью. Дождитесь его».

— Невероятно, — промолвил Миклош. — Прямо сказочное превращение. Сколько ж ей лет сейчас?

— Легко сосчитать. В сорок четвертом было семь, значит, сейчас тридцать два.

— Наверно, уже замужем?

— Нет. Был у нее жених. Военный летчик, капитан. Десять лет назад разбился. Бедняжка и поныне носит траур. А не так давно и отца потеряла. Теперь живет вдвоем с матерью. По образованию она учительница, преподавала одно время в городской гимназии. А потом поставила на экзамене двойку сыну какого-то туза, и ее оттуда выжили. У нее сразу пропала охота к учительству. Вот с тех пор и работает на фабрике.

— Но наверняка у нее кто-то есть, — вслух подумал Миклош. — Не верится, чтобы такая прекрасная женщина жила одна.

— Не знаю, — задумчиво произнес Имре. — Но думаю, что у нее никого нет. По крайней мере здесь, в поселке. Иначе об этом уже знал бы любой и каждый. Здесь ничего не скроешь. Но вся беда, старик, в том, что она мне чертовски нравится. Иногда так и подмывает прямо сказать ей об этом, но боюсь, что все испорчу. Просто не знаю, с какого конца подступиться.

— Имре, ты не забыл, что в своем огороде не охотятся?

— Да не забыл. Но что я могу поделать? Мне кажется, Юлия была бы идеальной любовницей.

— Послушай меня, выкинь из головы эту глупость. Ты что, плохо живешь с Евой?

— Ну почему? Только это же совсем другое.

— Я понимаю, очень хорошо понимаю. Но думаю, у тебя забот и без того достаточно. Оставь в покое Юлию. Не трогай ее, даже если она даст тебе повод для этого.

Имре скептически хмыкнул:

— К сожалению, это не та женщина, которая может дать повод. Знаешь, мне иногда даже жаль ее. Годы летят так быстро. Боюсь, что это дивное создание так и не сможет испить чашу любви.

— Имре, да ты, оказывается, великий гуманист! Даже способен пожертвовать собой ради ближнего.

Оба рассмеялись.

Седьмого ноября после торжественной части в фабричной столовой устроили танцы. Самодеятельный оркестр наяривал плясовые, в буфете продавались вино, пиво, дебреценские колбаски, свиное жаркое. Настроение было приподнятое: многие получили значки ударников, денежные премии. По предварительным данным, фабрика шла на перевыполнение годового плана, и, с учетом возрастающих за последние годы показателей, у коллектива появились реальные шансы претендовать на звание «Передовое предприятие». Рабочие поздравляли друг друга, хвалили директора, то там, то здесь слышались речи о рабочей спайке, о сплоченности перед лицом трудностей.