Андраш Беркеши - Друзья

— Спасибо, Юлия, — отозвался Миклош. — Приятно слышать. Значит, у меня уже два сторонника.

— Кто же второй? — полюбопытствовала Юлия.

— Бела Земак. Замечательный парень.

Юлия выпила глоток пива.

— Я думаю, — медленно проговорила она, — что у вас не два сторонника, а гораздо больше. Только не у каждого хватает духу признаться.

— А что вы думаете об Имре?

— Человек, достойный всяческого уважения. Меня поражает то, что он делает на фабрике. Фантастическая работоспособность, помноженная на веру в успех. Я только одного опасаюсь.

— Чего же?

— Он очень доверчив и наивен. Боюсь, как бы его не втянули в какую-нибудь грязную историю. Знаете, Миклош, здесь, в уезде, все связаны друг с другом невидимыми нитями. Здесь свои законы. Либо ты им подчиняешься и ведешь игру, которую от тебя требуют, либо…

— …бросаешь школу и идешь в секретари, — закончил за нее Миклош.

Юлия кивнула:

— Вот именно. А ведь я любила свою профессию. Наверно, надо было добиваться справедливости. И я уже почти решилась, а потом поняла: в одиночку это дело безнадежное. В общем, сдалась. Не смогла постоять за себя. Отца уже не было в живых, моего жениха — тоже. Некому было поддержать меня, придать сил. И я смирилась с судьбой.

— Еще выпьете? — спросил Миклош, берясь за бутылку.

Юлия прикрыла ладонью стакан:

— Спасибо, достаточно.

— Юлия, можно задать вам один вопрос? Если он вам не понравится, не отвечайте.

Женщина подняла на него взгляд:

— Я слушаю.

— Мне известно, что ваш жених погиб десять лет назад.

— Да, верно. Он был военным пилотом. Летал на истребителе-перехватчике. На высоте десять тысяч метров что-то случилось с двигателем. Ему приказали катапультироваться, а он попытался посадить машину. Не удалось. Замечательный был человек. И настоящий мужчина.

— И вы после этого решили не выходить замуж?

— Почему? Сейчас вышла бы, если б полюбила кого-нибудь так же, как любила его.

— Понимаю, — сказал Миклош. — Но все же это как-то противоестественно. Чтобы такая привлекательная женщина тридцати двух лет похоронила себя заживо! Человек рождается для счастья. А в понятие «счастье» входит и любовь.

Юлия мягко улыбнулась.

— Я знаю, куда вы клоните. Вам интересно, есть ли у меня любовник, не так ли? Я хоть и дочь священника, но отнюдь не святоша. Однако такая уж у меня натура, что я не могу спать с тем, кого не люблю. Просто не получается. Я пыталась. Поначалу все вроде идет нормально, а в самый последний момент наступает какая-то апатия, и я замыкаюсь.

Оркестр уже закончил свою программу. Мужчины сдвинули столы и пели венгерские народные песни. И веселые, и грустные.

— Вот такие дела, Миклош, — сказала Юлия и задумчиво добавила: — Даже не знаю, чего это я так разоткровенничалась.

— Во всяком случае, я вам очень благодарен за откровенность.

Юлия поднялась.

— А теперь я удаляюсь по-английски.

— Не позволите вас проводить?

— Лучше не надо, — ответила Юлия. — В ваших же интересах. Это Бодайк, не забывайте. И позвольте дать вам дружеский совет.

— Я слушаю.

— Остерегайтесь Ирму Балла. Она ненавидит вас смертельно. Не смотрите, что она простая уборщица на фабрике. В поселке это фигура. У нее длинные руки, а слово имеет вес.

— Спасибо, — отозвался Миклош, — но у меня никаких дел с тетей Ирмой. Я знаю, что она меня не переносит. Это давняя история.

— Спокойной ночи, — сказала Юлия и неторопливо вышла из столовой.

Было уже за полночь, когда Бела Земак и Анико дошли до конца улицы Кошута. Иногда они останавливались и подолгу целовались. Ладонь Белы то и дело скользила по упругой, сформировавшейся груди Анико.

— Пойдем ко мне, — прошептал молодой человек. — Мои уже спят.

— Ты спятил? — спросила девушка. — Мне еще не хватало только этого. Чтобы тетя Ирма выкинула меня на улицу. И так уже скандала не избежать. Я обещала ей вернуться не позже полуночи. Пойдем, Бела.

Они двинулись дальше. Пройдя несколько шагов, Земак спросил:

— Анико, почему ты не веришь, что я тебя люблю?

— Верю, — сказала девушка и засмеялась. — Знаешь, что сказала мне недавно Ирен?

— Ауэрбах?

— Ну да. Она часто ходит к тете Ирме. Потрясная женщина. Я ей чертовски завидую.

— Так что же она сказала?

— Вообще-то она постоянно меня предостерегает. «Анико, будь осторожна, не влипни в историю. Всем парням нужно только одно. Не верь, если кто-то будет говорить тебе о любви. Вся любовь кончится, как только он с тобой переспит». Ирен ужасно умная. Я многому у нее научилась. Да, а вчера она мне и говорит: «Анико, ты очень красивая девушка. Сейчас у тебя самый опасный возраст. Ты должна решить, кем собираешься стать: куртизанкой или добропорядочной женой, матерью семейства. Если хочешь сохранить порядочность и выйти замуж, не торопись. При твоей красоте можно найти хорошую партию, только надо взяться за это дело с умом. Но ты вполне можешь стать и куртизанкой. С твоими данными успех тебе обеспечен. Однако в этом деле, радость моя, надо знать себе цену. Не уподобляйся тем гулящим, которые за сотенную ложатся с кем попало и постоянно лечатся от сифилиса. Но мой тебе совет: оставайся лучше порядочной девушкой».