Андраш Беркеши - Друзья

— С кем он разговаривал? — поинтересовался Миклош.

— С Анико Хайду, Ирмой Шиллер, Зоннтагом, Шипошне, Фекете, с девушками из прядильного цеха, с официантами из «Синего журавля». Самое поразительное, что эти заметки выглядят как протокол. Старик заставил всех опрошенных расписаться на каждой странице. Честно говоря, если хотите знать мое мнение, я не во всем согласна с Белой. Даже не могу с уверенностью ответить, стоит ли продолжать эту борьбу. — Она выпила глоток коньяка и ободряюще подмигнула Земаку, который, насупившись, смотрел на нее. Земак не понимал, какого черта она явилась сюда. Может, кто-нибудь подговорил ее помочь Терезе сломить сопротивление Залы? А Юлия тем временем продолжала: — Я за три года работы с Имре прониклась к нему глубоким уважением. Это исключительно порядочный человек, такие в наше время редко встречаются. И прекрасный специалист. Всем ясно, что за три года он добился грандиозных результатов, благодаря ему фабрика стала одной из лучших в области. Но не только этим определяются его заслуги, он сделал и многое другое…

Зала перебил ее:

— Естественно, все это он сделал один. Своими руками, на собственные средства. Вот так рождаются легенды.

Юлия в первый момент растерялась, но быстро взяла себя в руки. Возможно, она неправильно выразилась, однако сути дела это не меняет. Ведь именно по инициативе Имре при фабрике созданы ясли, детский сад, школа с группами продленного дня. Люди стали больше зарабатывать, они теперь с другим настроением ходят на работу. Короче говоря, не напрасно об Имре Давиде печатают хвалебные статьи в газетах. И вполне понятно, что он не лезет на рожон. Боится скандала. Все это Юлия высказала бесстрастным тоном, избегая лишних эмоций.

Некоторое время все сидели молча, размышляя, что ответить Юлии. Тишину нарушил Зала:

— Тереза, не пора ли позвать ребенка? Уже поздно.

Тереза поднялась с кресла.

— Юлия, — сказал Миклош, — я хочу помочь Имре.

Тереза уже в дверях обернулась к мужу:

— Знаешь, чем ты мог бы помочь Имре? Тем, что завтра же мы уехали бы в Мохач. — Тереза вышла.

Миклош повернулся к Юлии и Земаку:

— Она никак не хочет понять, что я не могу идти против совести. Это значит потерять уважение к себе. А она только и талдычит, как заведенная, что в стране у нас тишь, да гладь, да божья благодать и нечего зря воду мутить. По ее мнению, если у человека есть семья, так он только о семье и должен заботиться и больше ни о чем. — Вошла Тереза, ведя за руку сына. Миклош повернулся к мальчику: — Быстренько мыться и в постель!

Ребенок заплакал — ему еще хотелось погулять.

— И речи быть не может, — оборвала его Тереза. — Пора спать. — Она повела ребенка в ванную.

— Миклош, — сказала Юлия, — мне кажется, все ваши беды идут от того, что вы не можете или не хотите понимать других. Ну да ладно. Я не затем пришла, чтобы читать вам нотации. На днях я встретилась с одним человеком, который был приятелем моего жениха. С Виктором Чани. В свое время ему прочили большое будущее. Он летал на пикирующем бомбардировщике. Дослужился до майора. А потом по пьянке избил кого-то, и его уволили из армии. С горя он еще больше начал пить. Сейчас работает пианистом в «Синем журавле».

— Такой лысый, с унылым лицом? — спросил Зала.

— Да. Когда-то в юности он хотел стать музыкантом, много учился. А потом судьба распорядилась по-другому. Вообще-то он очень порядочный человек. Жаль, что пьет много. Он просил меня поговорить с вами.

— О чем?

— Сказал, что если он вам нужен, то по вечерам вы его можете застать в «Синем журавле». А днем он работает в третьем кабинете «Казино». Понятия не имею, что он имел в виду. Заявил, что он антимафиози.

— Кажется, я догадываюсь, о чем идет речь, — задумчиво произнес Миклош, и перед его мысленным взором возникла картина: Юсуф держит девушку за волосы и замахивается, а он перехватывает сзади занесенную руку. А на эстраде сидит лысый мужчина с усталым лицом и сочувственно смотрит, как бы подбадривая — давай, мол, приятель, врежь этому мерзавцу, он того заслуживает. — Юлия, скажите ему, что я обязательно зайду… Или нет. Знаете что? Я прямо сейчас и пойду к нему. Дело очень важное и безотлагательное. Заодно мы с Белой и проводим вас.

Ирен заглянула в комнату, затем в недоумении обернулась:

— Где же Анико?

— В кино пошла, — ответил Зоннтаг. — Она человек вольный. Кто ей запретит?

Ирен удивленно оглядела царящий вокруг хаос. Это показалось ей очень странным. Анико чистоплотная девушка, любит порядок.