Андраш Беркеши - Друзья

— Вовсе нет, — бросил Балла. — Но что мне остается, если ты меня к себе не подпускаешь?

— Как же я могу тебя пустить, если ты только что переспал с этой вонючкой Марчей Хорват? А знаешь, почему я не переписала на тебя усадьбу? — Женщина бросила на мужа ненавидящий взгляд. — Да потому, что трехлетний сынок Бежи Сепеш похож на тебя как две капли воды. Именно из-за этого. — После минутной паузы она продолжала тихо, но страстно. — В этом хозяйстве пот и кровь моего прадеда, деда, отца. Они жили ради этой земли. В ней был смысл их существования.

— Обожди, — проговорил Балла, подняв руку. — Не надо углубляться в запутанную историю вашего имения. Я хотел бы сказать тебе кое-что. Причем совершенно искренне. Бог тому свидетель. — Он протянул руку над столом и взял жену за локоть. — Я тебя и сейчас очень люблю. И очень жалею, что причинял тебе огорчения. Не сердись.

— Что мне тебе сказать? Какого ты ждешь ответа? Жига, я не верю ни единому твоему слову, пока этот парень тебе ближе, чем я. Ведь ты из-за него способен поднять на меня руку. Он у тебя на первом месте, а я… даже не знаю на каком.

— Нет, нет, на первом только ты. Всегда была и будешь. Прости меня.

Женщина надолго замолчала.

— Попробую, — наконец сказала она. — Но это будет нелегко… Как ты не можешь понять, я не из тех, кто привык делиться! Я не могу довольствоваться крохами, ты нужен мне весь. Все сердце Жиги Баллы, вся его любовь. Остатки можешь раздавать другим. Я не терплю унижения. А этот маленький негодяй сегодня дважды унизил меня. Я его не люблю и боюсь.

— Ирма, дорогая, бояться ребенка?! С чего бы?

— Ты представить себе не можешь, сколько строптивости, сколько убийственного упрямства и непримиримости в этом парне.

— Жизнь его сломает. Я свою породу знаю. С ним тоже можно поладить без кровопролития.

— Ну вот и попробуй!

— Ладно, — произнес Жига Балла. — Я его усмирю. Любовью. Требовательной любовью.

В комнату заглянула Бори. На ее смазливом личике застыло удивление. Огромные, черные, как смоль, глаза преданно смотрели на хозяйку.

— Простите, госпожа, могу я убрать со стола? — боязливо спросила она.

Ирма с головы до ног смерила взглядом хорошенькую, ладненькую девушку, взгляд ее задержался на высокой груди служанки. «Она, вероятно, будет следующей, — подумалось Ирме, — и с ней тоже мне придется делиться. Ну уж нет».

— Подойди-ка поближе, Бори.

Девушка опасливо приблизилась к хозяйке. Ее блестящие черные волосы были аккуратно заплетены в две косички. Юбку, блузку и кофту она утром тщательно выгладила. Свежесть так и исходила от нее.

— Сколько тебе лет, Бори?

— Семнадцать исполнится на троицу.

— У тебя парень есть?

Девушка смущенно потупилась.

— Нет, госпожа.

— Тебе у нас нравится?

— Очень.

— А если я тебя завтра утром рассчитаю и отпущу на все четыре стороны?

— За что, милостивая госпожа? — в голосе служанки звучал неподдельный испуг.

— А что бы ты тогда сделала?

— Утопилась бы в озере, — едва слышно произнесла девушка.

— Ну, ладно, Бори, — внезапно сменила тон Ирма. — Забудем этот разговор. Ты девушка трудолюбивая, чистоплотная, и вообще ты мне нравишься. Но в дальнейшем, прежде чем что-либо сделать, подумай хорошенько. Если же ты попытаешься злоупотреблять моей добротой и хорошим отношением, лучше сразу уходи отсюда подобру-поздорову. Тогда тебе уже никто не поможет. Никто, поняла? Даже хозяин. А теперь можешь убирать со стола.

Девушка поспешно схватила руку Ирмы и поцеловала в знак благодарности.

— Спасибо, милостивая госпожа. Большое спасибо.

Когда девушка вышла, Жигмонд Балла уставился на жену.

— Зачем ты разыграла эту сцену? — спросил он. Настроение у него явно испортилось.

— Я хотела довести до твоего сведения, что мне не хотелось бы терять эту прилежную служанку. Оставь Бори в покое.

Жига Балла поднялся со стула.

— Выходит, ты мне не веришь?

— Нет. Хотя и очень хотелось бы.

Во второе воскресенье июня Имре с первыми лучами солнца отправился к другу. Он торжествующе сообщил, что тетка с дядей уехали в Мохач и вернутся только поздно вечером. Поэтому у Имре весь день оказался свободным. Узнав об этом, Миклош от души обрадовался. После завтрака мальчики решили пойти на озеро удить рыбу.

— Виноград надо бы опрыскивать, сынок, — сказала мать, — а то бабушке одной трудно. Просто не знаю, что случилось. Откуда в этом году столько тли?

— Ее здесь всегда хватало, — возразила старушка, поглаживая поясницу, — только средства против нее были получше. — Она повернулась к мальчикам. — Идите, касатики, идите. Я сама опрыскаю, как-нибудь справлюсь.