Андраш Беркеши - Друзья

Через год умер отец. Ирма осталась совсем одна. После похорон ее навестил Пал Зоннтаг — статный тридцатилетний гусарский капитан в отставке, член парламента. Было это летом двадцать восьмого года. Ирма обрадовалась его визиту. Во время разговора Пал Зоннтаг заметил, что молодой девушке вряд ли под силу управлять имением в сто хольдов. Без специальных знаний и хорошего управляющего хозяйство может быстро захиреть. В стране экономический кризис, безработица. Если Ирма захочет, он подберет ей специалиста. Сейчас дипломированных агрономов — как собак нерезаных.

— Я тоже думала об этом, — тут же соврала Ирма. — Перед смертью отец хотел взять на службу агронома по фамилии Балла. Жигмонд Балла. Он закончил училище в Сарваше, насколько мне известно. Но где живет, не знаю.

Пал Зоннтаг с наслаждением затянулся сигарой, выпустил облачко ароматного дыма.

— Это не проблема, — бросил он. — Пустячное дело. Если пожелаете, я вам в два счета достану адрес Жигмонда Баллы. Хотите, милая Ирма?

— Хочу.

На другой день Пал встретился со своим приятелем, жандармским полковником Акошем, и попросил его узнать, где живет агроном Жигмонд Балла. Через два дня он получил ответ. Гусарский прапорщик запаса Жигмонд Балла работал агрономом в капойском хозяйстве монастыря цистерианцев.

Спустя две недели молодые люди познакомились в доме Пала Зоннтага. Ирма, еще больше похорошевшая от радостного возбуждения, с улыбкой смотрела на широкоскулое, бронзовое от загара лицо с резкими, но правильными чертами. У Жигмонда Баллы было лицо настоящего гунна.

Она очень волновалась, примет ли молодой агроном ее предложение. Вскоре выяснилось, что Балле не по вкусу его работа у монахов-цистерцианцев, где он вынужден был заниматься разведением и улучшением местных пород овец. Он не был ветеринаром, и занятие это ему не нравилось. Поэтому он сразу, даже не имея представления о своих будущих обязанностях, согласился на предложение Ирмы. А узнав о том, что ему предстоит управлять имением в сто хольдов, от счастья чуть не подпрыгнул до потолка. Через пару дней он перебрался в дом Ирмы. Девушка уступила управляющему свою комнату, а сама заняла бывшую комнату матери. Жигмонд Балла был приятно удивлен, обнаружив в доме не только электричество, но и водопровод, и даже ванную комнату. И очень обрадовался, когда Ирма предоставила ему полную свободу действий, предупредив, однако, что она должна быть в курсе всех его распоряжений и планов.

Теперь и сев, и покос, и жатву, и молотьбу организовывал уже Балла. Работал он не покладая рук, успевал повсюду, умел ладить с людьми, и дело у него быстро пошло на лад. И не его вина, что урожай получился невысокий. Жига Балла много думал об этом, вынашивая смелые планы. Однажды вечером за ужином он сказал:

— Хорошо бы наладить оросительную систему. Да и удобрений побольше не мешало бы вносить.

— Давайте попробуем, — ответила Ирма.

— Это недешево обойдется.

— Не беда.

— Придется построить на берегу насосную станцию. И прорыть каналы.

— Возьмем кредит в банке. Делайте все, что сочтете нужным.

Жигмонд Балла принялся за дело.

В первый раз они поссорились через полгода, когда Ирма заметила, как Жига Балла попытался провести в комнату молодую служанку Шару. От ревности она чуть не лишилась рассудка. Шару она тут же рассчитала, с трудом подавляя желание отхлестать ее кнутом. Вечером, увидев Жигу, Ирма напустилась на него:

— Не смейте превращать мой дом в бордель!

— Барышня, вы не правы. Мне еще и тридцати нет. Здоровое тело своего требует.

— Возможно. Но у меня здесь не публичный дом!

— Разумеется. И поэтому, госпожа Ирма, я хочу съехать от вас и поселиться вместе со слугами. Я ведь к вам нанялся в управляющие, а не в монахи. В договоре, который я подписал, нет пункта о половом воздержании.

— Верно, — согласилась Ирма. — Но переселяться к прислуге вам не следует, вы потеряете авторитет.

— Хорошо, — кивнул Балла. — Раз нельзя, значит, нельзя. Найду другой выход.

После этого происшествия отношения между молодой хозяйкой и управляющим стали довольно натянутыми. Балла, правда, старался их не обострять. Раз в две недели по субботам или по воскресеньям он с вечера уезжал в город, возвращаясь домой после полуночи. Он видел, что в таких случаях в комнате у Ирмы допоздна горит свет, но делал вид, будто не замечает этого. Работу свою он выполнял добросовестно, и Ирма не могла ни к чему придраться. Хозяйство процветало, люди полюбили нового управляющего. Он был строг, но справедлив. Случалось ему и становиться на их сторону в конфликтных ситуациях.