Валентин Блакит - Возвращение на Сааремаа

- Подай товарищу младшему сержанту из ведра, - рас­порядился Супрунов. Чая нет.

Соболев, к которому он обратился, встал, кружкой за­черпнул в ведре и поставил ее перед ним, полную... молока! Поразился:

- Откуда?!

- Да-а, оттуда... - неопределенно ответил Соболев.

- Если не подходит, принесем и согреем воду... - язви­тельно, с каким-то подтекстом, заметил Супрунов.

- Почему не подходит...

Молоко было свежее, почти парное. С ностальгией вспомнил деревню, мать, глиняный кувшин... С величайшим удовольствием опорожнил поставленную Соболевым круж­ку вприкуску с хлебом, поблагодарил и, чтобы не тяготить своим присутствием, отошел к столику под лампой, стал всматриваться в сегодняшний график. Очередной «луч» че­рез одиннадцать минут, последний - в половине пятого. Значит, подъем в час дня. Успеть бы до темна свозить те дрова...

- Я готов, товарищ младший сержант, - встал из-за стола Супрунов.

- Заступайте...

- Не-ет, товарищ младший сержант! Мы договаривались только по уставу, а это не по уставу. Без приказа по всей форме исполнять не буду...

На какое-то мгновение он, Бакульчик, стушевался, но тут же взял себя в руки, даже обрадовался: ты же и сам не понимаешь, Супрунов, какую услугу оказываешь - сам требуешь то, на что я не мог решиться, полагая обойтись без таких формальностей. Получишь их, Супрунов, по полной про­грамме получишь! И ты, и остальные. Задумал довести до абсурда, выставить на посмешище? Посмотрим, Супрунов, кто посмеется последним! Сказал спокойно:

- Рядовой Супрунов, подготовиться к выступлению на охрану государственной границы... - И когда тот застегнул бушлат на все пуговицы, приставил приклад карабина к пра­вой ноге, подал команду «смирно», взял под козырек: - Вам приказано выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. Вид наряда - караул...

Сзади захихикали. Остановился, медленно повернулся, смерил строгим взглядом Шпаковского, Соболева, сидящих и еле сдерживающих ехидные усмешечки.

- Встать! Смирно! - тяжелым взглядом поднял, заставил опустить руки по швам. - Ефрейтор Шпаковский и рядовой Соболев, при отдаче приказа на охрану государственной границы присутствующие становятся по стойке «смирно», а не скалят зубы, развалившись. Вижу, есть необходимость в перерывах между «лучами» освежить в памяти требования устава. Этим и займемся. - Повернулся и закончил отдачу приказа Супрунову.

Доложив, как положено по уставу, о готовности выпол­нить приказ, Супрунов ушел, а Шпаковский и Соболев все еще стояли с руками по швам, растерянно моргая глазами.

- Вольно... - улыбнулся сам себе. - После отдания при­каза из стойки «смирно» выходят без приказа, товарищи еф­рейтор и рядовой. Ничего, позубрим еще разок - вспомни­те...

Соболев и Шпаковский переглянулись: всерьез это или шутка?

Возвратились после очередного «луча», когда Рева сидел за столом и с аппетитом уплетал за обе щеки оставшиеся лакомства. Было впечатление, что его не очень волнует про­исходящее. В отличие от него, Шпаковский и Соболев вы­глядели озабоченными пуще прежнего. Особенно Шпаков­ский: ходил, мялся, не решаясь что-то просить.

- Командир, что - так и всегда будет?

- Вы о чем?

- Ну, под козырек?

- Конечно! Мы же на охране границы, а не на шарашке. И почему для кого-то должно быть исключение? Вы же сами захотели...

- Да брось, командир. Супрунов брякнул под горячую руку...

- А я согласен с Супруновым. Мы - воинское подразде­ление, а не колхозная бригада.

- М-м-да-а... - недоверчиво посмотрел Шпаковский. - Может, и увольнительная в деревню понадобится? - улыб­нулся с ехидцей.

- Увольнительная или неувольнительная, - не принял его иронии, - а без разрешения и без дела болтаться по деревне не будем...

- Ну, а к девчатам, например? - продолжал с хитрецой, но уже без прежнего ехидства Шпаковский. - Это как: по делу или без дела?

- Никаких девчат! - уже сам улыбнулся с ехидцей. - Здесь не курорт, где за девчатами бегают. Баста! - И брякнул наобум: - А то двое для отвода глаз светят, а трое - по девкам шастают...

- Откуда вы знаете?! - застыл пораженный Шпаковский, выдавая: и такое, оказывается, бывало...

- Знаю... - посмотрел на него многозначительно, намереваясь еще что-нибудь выведать таким макаром. - И еще кое-что знаю... И об Аманде, и о Эли, и о Юте, например... - И глядя в округленные глаза Шпаковского, сказал: - Чья Аманда?

Тот заулыбался, но не ответил. Насторожились Соболев и Рева, тоже пораженные его осведомленностью.