Хизер Берч - Лавандовая лента

– Между нами ничего нет.

– Хм, – Сэмми потерла локоть и поморщилась.

Эдриэнн пожала плечами.

– Я почти хочу, чтобы между нами что-нибудь было. Но я просто не испытываю никаких чувств к нему, таких как…

– Как к Уиллу?

– Я хотела сказать – таких, какие должна была бы испытывать.

Эдриэнн положила на кофейный столик пробковую подставку и поставила на нее чай.

– Итак, ты влюблена не в Уилла?

Эдриэнн нахмурилась.

– Я люблю Уилла. О’кей, я это сказала. Я люблю его, я люблю его, я люблю его. – Она сделала паузу. – Но это ничего не меняет.

– Дорогая, – Сэмми наклонилась к ней, и ее волосы упали Эдриэнн на грудь. – Это меняет все.

– Не вижу, что бы это изменило.

Сэмми откинулась на диване и закинула руки за голову.

– Скажи мне, почему ты порвала с Уиллом?

Пожалуйста, никакого психоанализа. Все это было так непросто объяснить.

– Чтобы снова не обжечься, верно? – ответила за нее Сэмми, повернув руку ладонью вверх.

– Если все упростить, то да, я полагаю, из-за этого.

Эдриэнн не хотелось говорить об этом. Прежде ей удавалось сменить тему разговора с Сэмми, и она сможет сделать это и сейчас.

– Но ты ошиблась. Ты уже страдаешь. Ты любишь его, Эдриэнн. Тебе не кажется, что надо дать себе шанс? Разве за это не стоит побороться?

Но Эдриэнн не хотела бороться. Она просто хотела наслаждаться жизнью и не оглядываться все время через плечо. Она не винила Сэмми за то, что она пыталась сделать. Она даже любила ее за это. Но в такой ситуации ничего нельзя было сделать. Эдриэнн не станет рисковать, чтобы снова не столкнуться с предательством. А произошло именно это. Предательство.

Она медленно покачала головой.

– Стоит ли? Возможно, для большинства людей.

Она встала из-за стола и направилась в кухню. Сэмми повернулась, чтобы видеть ее.

– Но не для меня.

Эдриэнн пробыла в кухне пару минут и вернулась со стаканом воды и двумя таблетками аспирина.

Сэмми вздохнула и взяла их у нее.

Это был сговор. Эдриэнн знала это. Она чувствовала, что будет дальше, и в точности предвидела, как отреагирует. Сара на другом конце телефонной линии восторженно говорила о свадебных планах, о медовом месяце и обо всем веселье, которое сопровождает такой особенный день. Сара похудела на семь фунтов и радостно сообщила об этом. Она говорила о том, что сократила потребление красного мяса, и так далее, и так далее, и так далее. Эдриэнн провела рукой по волосам, чувствуя отвращение к самой себе. Почему она не может забыть о собственных чувствах и просто порадоваться за них двоих, не испытывая при этом жалости к себе?

– В любом случае, – щебетала Сара, – мне необходимо, чтобы ты присоединилась к Попсу, Уиллу и ко мне. Мы идем на бранч в Нейплс-Элит-Бич-Резорт. Мы должны все проанализировать и подготовиться к репетиции, к самой церемонии и к свадебному приему.

Сара закончила свою речь призывом к здоровому питанию.

Эдриэнн прислонилась головой к стене в гостиной. Конечно, она пойдет. Она обязана. Она ни за что не разочарует Попса и Сару. Просто ей было так трудно находиться в обществе Уилла. Хотя и не видеться с ним было тоже тяжело. Эдриэнн продолжала думать о нем каждый день. Она сердито выдохнула, пытаясь выбросить его из головы. Снова.

– Ты в порядке, дорогая? – спросила Сара, явно обеспокоенная.

– Да, отлично, – радостно сказала она, не желая, чтобы Сара знала, насколько это будет неловкая для нее ситуация. – Я так много слышала о бранчах в Нейплс-Элит.

– Мы заедем за тобой в субботу утром около десяти.

– В эту субботу? – пробормотала она. – Мне нужно будет съездить кое-куда, так что встретимся прямо там.

– Хорошо, – сказала Сара. – Спасибо тебе еще раз, Эдриэнн.

Но Эдриэнн не чувствовала себя достойной благодарности или высокой оценки.

Ей казалось, она в ловушке.

Утром в субботу Уилл уже трижды поменял свое мнение о том, как одеться на бранч. Примерив во второй раз классическую белую сорочку и льняные брюки, он все же остановился на рубашке поло и джинсах. Это глупо, сказал он себе. Словно волшебная пара брюк заставит ее полюбить меня.

Метрдотель проводил их к столику, но Уилл не чувствовал голода. Его желудок превратился в комок нервов, и еда вызывала у него отвращение. Он сел так, чтобы ему была видна дверь. И когда появилась Эдриэнн, его сердце бешено заколотилось в груди.

Тонкий белый сарафан любовно обнимал ее бедра. Босоножки на высоком каблуке удлиняли ее ноги и подчеркивали стройные икры. Ее кожа загорела еще больше. А темные волосы, спадавшие на плечи, колыхались при каждом ее движении. Она была неотразима.