Дэвид Уоллес - Короткие интервью с подонками

Вопрос …

Ну иди сюда.

КИ № 46 07/97

НАТЛИ, НЬЮ-ЙОРК

Да всё, что я… или подумай о Холокосте. Холокост хороший? Ни хрена. Кто-нибудь считает, что хорошо, что он был? Ни хрена. Но ты когда-нибудь читала Виктора Франкла? «Человек в поисках смысла» Виктора Франкла? Великая, великая книга. Франкл попал в лагерь во время Холокоста, и книга основана на этом опыте, она о его опыте жизни на Темной Стороне человечества и о сохранении человечности перед лагерными унижениями, насилием и страданием, напрочь человечность срывающими. Это совершенно великая книга, а теперь подумай: если бы не было Холокоста – не было бы «Человека в поисках смысла».

Вопрос .

Да все, что я хочу сказать, что надо быть поосторожней с типичными реакциями по отношению к насилию и унижению и в случае женщин. Типичные реакции – это в любом случае большая ошибка, вот что я хочу сказать. Но я хочу сказать, что особенно в случае женщин, где они в результате ведут к крайне ограниченному, снисходительному отношению, что, мол, они такие хрупкие и ломкие и их так просто уничтожить. Будто их надо в вату завернуть и беречь больше всего на свете. Вот это и есть типичная реакция и снисходительность. Я говорю о достоинстве и уважении, а не об отношении, будто они там хрупкие куколки или кто-то там еще. Всех иногда ранят, мучают и ломают, с чего это женщины такие особенные?

Вопрос .

Да все, что я говорю, – кто мы такие, чтобы говорить, будто инцест, насилие, мучения или что-то в этом духе не могут иметь для человека в будущем и каких-то положительных аспектов? Не то что так всегда и бывает, но кто мы такие, чтобы говорить, будто этого не бывает никогда , словно это само собой разумеется? Не то что всех надо изнасиловать или замучить, не то что в процессе это не ужасно, негативно и неправильно, тут без вопросов. Этого никто не говорил. Но только в процессе. В процессе изнасилования, мучений, инцеста или насилия. А как насчет потом? Как насчет дальнейшего, как насчет общей картины, когда ее разум справляется с тем, что с ней произошло, приспосабливается к тому, чтобы справиться, к тому, что это стало ее частью? Да все, что я говорю, – ведь вполне возможно, что бывают случаи, когда это расширяет тебя. Делает тебя больше, чем ты была. Более цельным человеческим существом. Как Виктора Франкла. Или вот та поговорка: то, что тебя не убивает, делает сильнее. Думаешь, тот, кто это сказал, поддерживал изнасилования женщин? Да ни черта. У него просто не было такой типичной реакции.

Вопрос …

Я не говорю, что нет такого понятия – жертва. Я просто хочу сказать, – что мы иногда любим узко смотреть на миллионы разных вещей, что делают из человека того, кто он есть. Я хочу сказать, что мы иногда так бессознательно и снисходительно относимся к правам, идеальной справедливости и защите людей, что даже не остановимся и не вспомним, что никто не бывает только жертвой и ничего не бывает только негативным и только несправедливым – почти ничего. Да все… что возможно, что даже самое ужасное окажется позитивным фактором в том, кто ты есть. И что ты есть – а именно полноценный человек, а не просто… представь, что тебя изнасиловала целая куча мужиков, унизила и забила почти до смерти, например. Никто не говорит, что это хорошо. Я этого не говорю, никто не говорит, что уроды, которые это сделали, не должны сесть в тюрьму. Никто не предполагает, что ей это понравилось, пока происходило, или что это должно было произойти. Но давай вспомним еще о двух вещах. Во-первых – потом она узнает о себе то, чего не знала раньше.

Вопрос .

Она узнает, что самое ужасное, самое унизительное, что она могла только представить, только что по правде произошло. И она выжила. Она еще здесь. Я не говорю, что она в восторге, я не говорю, что она из-за этого в восторге, или что она в отличной форме, или что скачет от радости из-за того, что это произошло, но она еще здесь, и она это знает, и теперь она знает кое-что еще. В смысле, по правде знает . Ее представление о себе и о том, что она может выдержать и пережить, теперь больше. Шире, масштабнее, глубже. Она сильнее, чем думала в глубине души, и теперь знает об этом, знает, что она сильная совсем не в том смысле, как об этом говорят родаки или как какой-нибудь оратор на школьном собрании заставляет всех снова и снова повторять «ты Личность ты Сильный». Я просто говорю, – что она уже не та, я говорю, в каком отношении она уже не та… вот если она все еще боится, когда идет в полночь до машины по подземной парковке или еще где-то, что на нее нападут и изнасилуют, то теперь она этого боится совсем по-другому. Нет, она не хочет, чтобы это опять произошло, групповое изнасилование, ни черта. Но теперь она знает, что ее это не убьет, что она переживет, ее это не уничтожит и не сделает, ну, недочеловеком.