АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Что спрашивать? — хмурюсь, и только сейчас замечаю, как стянуто лицо от высохших слёз. Меня будто залили цементом, в горле саднит. Что же чувствует Эдвард?

— Вопросы. Пять, — на большее его не хватает. Он снова не выдерживает натиск горя, давящего на него со всей земной мощью.

— Я не буду, — качаю головой, отказываясь от этой мысли. Если я сейчас начну его расспрашивать, то сделаю только хуже. Нет, такие ответы на вопросы мне не нужны. Немного позже я спрошу то, что хочу, то, что должна знать. Но сейчас — нет. Ему и без того плохо.

— Потом я не отвечу, не смогу, — он задыхается, и я снова перебарываю желание коснуться его. Простым прикосновением внушить, что всё хорошо, и я здесь. Та самая, к которой он что-то чувствует, которую нежно любит ночью и целует по утрам, несмотря на ужасный вид. Та самая, которой он рассказал больше, чем кому-либо. Та самая, перед которой он уже не боится быть самим собой.

— Ничего страшного. Значит, не узнаю, — вздыхаю, пытаясь вселить ласку в свой голос, вместо сочувствия и сожаления.

— Спасибо, — шепчет он в ответ.

— Не за что, — зажмуриваюсь, теперь уже держа под контролем свои губы. Так отчаянно хочу поцеловать его — куда угодно, как угодно — надеясь, хотя бы кусочек боли вытащить из его души. Мой бедный, несчастный маленький мальчик. Мой Эдвард. Я так хочу помочь!

Мы снова замолкаем. Я снова молча сижу в его руках, слыша всхлипы и рыдания, и не имея права что-либо сделать.

И снова время ползёт слишком медленно.

Но оно приносит изменения в состоянии мужчины.

Его слёзы потихоньку высыхают, прекращая литься таким неистовым потоком. Дыхание немного выравнивается, а объятья немного ослабевают.

— Хочешь спать? — тихо спрашиваю я.

— Не знаю, — отзывается он.

— Боишься кошмаров?

Кивок его головы извещает меня о положительном ответе.

— Я прогоню их. Никто до тебя не доберётся! — говорю, словно всемогущий волшебник из сказки Энтони. Какой-нибудь колдун или магическая фея. Что я могу? Но всё же буду стараться. Эдварду нужен отдых. Нужны силы. А кроме сна других вариантов нет.

— Хорошо, — после недолго раздумья соглашается он и, отрываясь от меня, встаёт с пола. Я поднимаюсь следом. По-прежнему сдерживаю порывы обнять его и приласкать.

— Пошли спать, — говорит он и, немного пошатываясь, выходит из ванной, направляясь к кровати в спальне.

Когда я подхожу к ней, он уже лежит на подушках, глядя в балдахин и почти не замечая меня.

Но мне так только кажется. Едва заслышав мои шаги, он тут же устремляет свой взгляд на меня. Его лицо ещё бледнее, а веки совсем красные и опухшие. Что же, этого следовало ожидать.

Стараюсь не задерживать взгляд на его руках, подхожу к кровати и укладываюсь рядом, но на противоположной стороне.

Словно Энтони, он тут же подбирается ко мне, прижимаясь к груди и обвивая руками за талию.

— Я люблю тебя, Эдвард, — снова говорю я и внезапно вижу, как часы на полке показывают время — половина пятого. Мой взгляд автоматически скользит к окну. Тоненький лучик солнца ползёт из-за высоких лесных деревьев.

— Я очень сильно тебя люблю! — повторяю я и наклоняюсь, целуя его волосы.

Он вздрагивает и резко выдыхает.

— Поспи немного, — продолжаю я, едва касаясь, но всё же дотрагиваясь до его волос. — Поспи, любимый. Всё пройдёт. Вся боль, все утраты. Всё излечится.

— Белла, — шепчет он, и через пару минут я слышу его мерное сопение, свидетельствующее о том, что сон всё же настиг его.

«Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы он не страдал. Забери его боль. Отдай её мне, только сделай так, чтобы ему не было плохо!» — мысленно твержу я несколько раз, продолжая аккуратно гладить его волосы. — «Помоги ему!».

Но и моя связь с миром быстро растворяется. Часы сменяют цифру на пятёрку, когда мои глаза непроизвольно закрываются, унося и меня в царство Морфея.

Это была очень тяжёлая ночь для нас обоих, но для Эдварда в особенности.

И теперь, когда между нами не осталось никаких тайн, я уверена, что всё наладится. Всё будет так, как нужно.

Мы созидаем свой рай. Наш истинный, непоколебимый и вечный рай.

Потому что я люблю его. И сделаю всё, чтобы больше никогда не видеть на его лице слёзы, страдания и боль.

Утром просыпаюсь в кровати одна. Будит меня назойливый звук будильника, сообщающий, что пора везти Тони в центр на процедуры. Сегодня последний день этих самых процедур. Сегодня закончится курс его реабилитации, и именно сегодня я узнаю: помогла ли ему операция и сможет ли он дальше жить, не боясь снова оказаться на больничной койке.