АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Кому нужно?

— Мне! Хочешь выдвинуть обвинение? — его голос острее льда. Такой чужой и неприступный, что мне приходится приложить все усилия, чтобы продолжить.

— Ни в коем случае. Я ни в чём тебя не виню.

— Тогда что за инквизиторский допрос? — он говорит уже громче, и я качаю головой, опускаю её на руки. Не могу. Не хочу. Не буду.

Слышать этот тон, видеть этого Эдварда.

Нет, это выше всех моих сил, сколько бы их не было.

Отчасти понимаю, что сама виновата, но в данный момент эти мысли где-то на заднем плане.

— Я показываю ему всех своих пассий, — на выдохе произносит он, через полминуты.

— Зачем? — по-прежнему не отрываю рук от головы. Что будет, если я сейчас посмотрю ему в глаза? Что я там увижу? Наверняка то, что сделает больно. Холодного и угрюмого, беспощадного и ужасного тирана Каллена.

Чёрт!

— Это старая и долгая история.

— И ты её не расскажешь, — подвожу за него итог, раскачиваясь, словно болванчик. — Это будет очередная твоя тайна, которую ты унесёшь в могилу.

Сама в шоке от своих слов, замолкаю, поднимая на него ошарашенные глаза.

Боже, что я сейчас наговорила?!

— Да, Белла, — он ударяет рукой по столу, отчего я вздрагиваю, а некоторые посетители оборачиваются на нас. — Моя тайна. Только моя. Тёмное прошлое, которое ушло в забытье. Всё, его нет! И рассказывать не о чем!

Делая частые вдохи, чтобы привести в порядок дыхание, он, кидая на стол несколько купюр, быстро встаёт и идёт к выходу из кафе.

Вот и пообедали…

А всё так хорошо начиналось!

Даю ему фору в тридцать секунд и, срываясь с места, бегом несусь к выходу. Моё движение замедляют стеклянные двери, поворачивающиеся слишком медленно.

На улице начался дождь, который мы, как ни странно, не заметили.

Ищу взглядом Каллена, пока не замечаю, что он подпирает стену в нескольких метрах от меня. Вздыхаю и иду туда, лихорадочно соображая, как просить прощения.

— Эдвард? — когда между нами остаётся около тридцати сантиметров, зову я.

— Зачем ты постоянно это делаешь? — чертыхаясь, спрашивает он.

— Что делаю? — вопрос сам собой срывается с губ. Он не оборачивается и нервно, с издёвкой, усмехается.

— Доводишь меня до белого каления?

— Прости…

— Ты знаешь, что случится, если я сорвусь? — он откидывает голову и, скорее всего, прикрывает глаза. Это его обычное поведение в подобных ситуациях. Похоже, моего извинения он не слышал.

— Ты мне не навредишь, — шепчу я, неловко теребя руками край блузки.

— Откуда такая уверенность? — он всё же поворачивается ко мне, пронзая своим фирменным, чужим для меня взглядом.

— Я знаю тебя. Я верю тебе, — делаю шаг к нему, и он повторяет мои движения, только назад.

— Не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе? — похоже, голос немного разочарованнее, чем нужно.

— Для тебя сейчас безопаснее этого не делать, — сквозь зубы предупреждает он.

С этими словами ко мне приходит прозрение. Я теперь понимаю, что должна делать, а что нет. Теперь всё встаёт на свои места. Если он говорит не подходить для моей же безопасности, то ему настолько плохо, что он боится навредить мне.

Напрасно.

— Иди сюда, — шепчу я, выдавливая улыбку, и ступаю ещё на два шага вперёд. Он отступает, но упирается спиной в стену. Дальше некуда.

— Пожалуйста, не нужно! — просит он, и на секунду передо мной снова мой любимый Эдвард. Мой ласковый, мой нежный, мой заботливый и самый лучший.

— Ты не обидишь меня. Я верю тебе, — говоря это, подступаю ещё на десять сантиметров и обнимаю его за талию. Он пытается дышать глубоко и ровно, даже не касаясь меня ладонями.

Эти приступы гнева…

Да-да, я виновата в нашей ссоре. Именно я. Он сдерживается, а я усложняю его задачу.

— Я сам себе не верю, Белла. Отойди, — делая очередное предупреждение, произносит он.

— Ты не пугаешь меня. Всё в порядке, — поднимаю голову и, привстав на цыпочки, целую его в шею. Мне хочется достать до губ, но при моём росте это невозможно сделать без его помощи.

Впрочем, мой поцелуй заставляет его немного расслабиться.

— Знаешь, как я за тебя боюсь? — теперь уже и его руки, едва касаясь, осторожно следуют по моему телу, привлекая к себе.

— Я тоже боюсь за тебя. Не себя, а за тебя. Ты очень дорог мне! — заглядываю в его глаза и уже через миллисекунду оказываюсь подхваченной на эти самые руки и достигшей его губ.

— Белла, — стонет он, держа меня и страстно целуя. — Какая же ты смелая!

— А ты сильный. Очень сильный, — я сейчас говорю не только о его физической подготовке и прекрасном телосложении. А о его внутренних качествах. Ради меня он борется со своими скелетами, двигаясь дальше.