АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

Шасси касаются земли, самолет, постепенно сбавляя скорость, замедляется. Меньше чем через десять минут нам можно будет выйти.

— Эй-эй… — тихонько шепчу, погладив по плечу Эдварда, который успел уже достаточно крепко заснуть. В его правой руке смартфон, в ближе расположенной ко мне левой печатное издание с непонятными разноцветными графиками и миллиардом цифр. Он определенно хотел поработать в самолете. Однако усталость оказалась сильнее.

Он чуточку морщится, не желая просыпаться, но все же открывает глаза. Медленно и недовольно.

— Мы приземлились, — с маленькой улыбкой глядя на его сонное выражение лица, объясняю я, — сейчас будем выходить.

— Они еще минут пятнадцать будут кататься туда-сюда, — хмуро отзывается мужчина. Его веки слишком тяжелые, чтобы держать глаза открытыми — так и норовят опуститься.

— Приедем домой и поспим, — утешаю его я, — имеем полное право. Самолет задержали.

И это правда: наш вылет перенесли, заставив остаться в солнечном Мехико еще на некоторое время. Любезные сотрудники аэропорта, которым погода не позволяла выпустить нас в воздушное плаванье сначала час, потом три, а затем и все пять, предложили услуги отеля, расположенного на территории комплекса. Все номера были одинаковыми, во всех присутствовали минимальные удобства, но оставаться в них не хотелось совершенно, а отдыхать — кошмар и вовсе, как сказал Эдвард. На деле же номера оказались вполне нормальными, комфортабельными, светлыми комнатами с совмещенным санузлом. Ни в коем случае, конечно, не чета вилле, с которой мы сюда приехали, но от того не хуже. Он просто более человеческий, этот отель. Я к такому привыкла. К тому же, судя по стоимости обеда, по ценовой категории он крайне близок к привычному Эдварду миру.

Полуденное солнце не располагало к излишней активности, да и по аэропорту гулять желания не было, а больше было негде. Я свернулась калачиком на постели, забрав себе левую подушку, а мистер Каллен намеревался проверить почту и ответить на несколько важных писем. Но не прошло и часа, как он сдался, присоединившись ко мне. Мы вместе проспали все время до вылета и, если бы не наш пилот, проспали бы и сам вылет. После бессонной ночи это не было бы удивительным.

— Знаешь, я никогда столько не спал, — жалуется Эдвард, разминая затекшую спину и поглядывая в темный иллюминатор, — старею…

— В тридцать два года? Определенно, да, мистер Каллен, — хмыкаю, развеселившись от его слов, — тогда я вообще старуха. Двадцать шесть лет и первый раз замужем!

Он удивленно изгибает бровь.

— Первый?

— Первый и последний, — исправляюсь. — Но что это меняет? По средневековым законам я старая дева. Ты женился на старой деве, поздравляю.

— И абсолютно этим доволен, — со смехом заявляет муж, чмокнув меня в макушку, — так что мы друг друга стоим, малыш.

Самолет окончательно останавливается, и стюардесса, появившаяся из пилотного отсека, услужливо сообщает, что мы можем покинуть салон.

Эдвард с готовностью поднимается, увлекая меня за собой. Его волосы чуть примялись, лицо бледнее обычного, но в целом выглядит он хорошо. А это меня воодушевляет.

— Как ты? — с налетом тревоги зову, забирая с багажной полки и его, и свой ноутбуки. Мой фотоаппарат уже висит на плече.

— Без повода для волнения, — отвечает мужчина, недовольно цокнув языком и отобрав у меня ворох сумок, — отосплюсь, и все будет в порядке.

— Хорошо.

За бортом царит приятная весенняя прохлада. Моей тонкой куртки вполне хватает, а Эдвард справляется и без нее, ограничиваясь пиджаком. Может быть, поэтому мы так быстро сошлись? Схожий климат, говорят, скрашивает трудности общения, понимания и особенно переезда. Я обрадовалась, узнав, что он живет в Джорджии.

Прямо возле самолета, дабы далеко не идти, ожидает машина. В темноте мне не видно ни цвета, ни марки. Я сажусь в салон, когда муж галантно распахнул двери, и, устраиваясь у окошка, поглядываю на мерцающий впереди город.

— Надо бы подумать об ужине… — сам с себе говорит Эдвард, садясь следом за мной.

— Я могу приготовить что-то дома, если хочешь, — предлагаю, желая поскорее оказаться в нашей квартире и смыть с себя всю усталость водой и сном в теплой постели, — продукты же есть…

— Да, должно было что-то остаться, — мужчина кивает, соглашаясь со мной, — но если это тебя не затруднит…

— Готовить? Еще чего!

Он очаровательно улыбается мне, придвигаясь ближе. С этого ракурса под его глазами просматриваются темные круги, а морщинок возле них немного больше, нежели прежде. Темные оливы здесь, да, они живые, они улыбаются, но они… устали. Ничуть не меньше, чем я.