АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

Если бы меня волновала библиотека…

— Нельзя звонить?.. — придушенно спрашиваю.

От моего вида Эдвард не радуется.

— Звонить можно мне.

— И ты будешь?

— Два раза, — он энергично кивает, — когда скажу, что все начнется и когда все закончится. Не бойся.

Я смотрю на него, такого близкого сейчас, такого нужного. Смотрю на одежду, на пальто, на волосы. В глаза. И только теперь, похоже, к своему ужасу понимаю, что могу мужа больше не увидеть. Если что-то пойдет не так, сорвется… он не в командировку уезжает, а я не на отдых. Все может быть.

Я крепко его обнимаю. Почти панически бросившись вперед, притягиваю к себе, цепляясь за спину, за руки — как совсем маленькая девочка, опасающаяся, что папочка не вернется…

Эдвард накрывает мою макушку подбородком. Эдвард гладит меня, не давая удариться в слезы.

Но ровно через минуту, ни больше ни меньше, отстраняет от себя. Смягчает болезненность этого крохотным поцелуем.

— Ты у меня смелая и храбрая, любимая, — выдавливает улыбку, очень похожую на искреннюю, — не сдавайся. Мы прорвемся.

Вручает мне мое угощение и, с улыбкой, билет на самолет в Окленд, улетающий через десять минут.

— До свидания, рыбка, — подводя к трапу, пожимает мою руку он.

— До свидания, Эдвард, — ровным смелым голосом отвечаю я.

Вхожу в самолет.

…Мы приземляемся на севере большого острова Стьернёйа чуть больше, чем через девять часов после вылета. Спустя долгую, в большинстве своем бессонную ночь, попеременную истериками со слезами и доеданием угощения, напоминающего о доме, за что я Эдварду благодарна, мне уже все равно, что будет дальше.

В облаках, синеве моря, зелени луга я вижу лицо Каллена. А это не добавляет оптимизма.

Может быть, я все же зря так храбрилась. Я схожу с ума.

Прямо с трапа, без вещей, лишь со своей сумочкой, где есть несколько нужных мне упаковок таблеток, меня забирает… катер. Он небольшой, но капитан обещает, что юркий. Довезет быстро, только куртку теплее надо надеть. В Норвегии крайне суровая весна. И крайне суровые мои телохранители, бывшие рядом весь полет и теперь следующие неотступной тенью.

Я забираюсь в салон, спрятавшись от соленых брызг, еще более ледяных, чем то, что творится у меня внутри. Не помогает. Все равно долетают.

Мы плывем час… два?.. Три?! Я не знаю. Я теряю счет времени.

Кажется, засыпаю.

И меня будят лишь тогда, когда до замка меньше трех минут.

Он, большой и каменный, виднеется на одиноко стоящем среди бесконечной, крайне глубокой синевы островке. Прячется за высокими деревьями, отшлифован бесконечными бурными волнами. У него нет пляжа, только небольшой подъезд для катера. А он, высадив меня, тут же уплывает. Оставляет наедине с мужчинами, знающими свою работу но, похоже, забывшими, что значит говорить.

Нас встречают еще пятеро таких же. От их суровых лиц у меня рябит в глазах.

Я не обращаю внимания на то, как и куда мы идем. Мне жутко холодно, неуютно и страшно. Я чувствую себя одинокой и заброшенной, хоть и пытался Эдвард сделать все, дабы этого не случилось.

Думаю об Алессе. О его вкусах. О том, что он намерен сделать со мной, если найдет.

Но эти мысли неминуемо относят к Эдварду, как правило, неподвижно лежащему в гробу с ледяной кожей, а это мало ободряет. Я почти начинаю плакать.

Ну, вот и вход. Меня впускают первой.

В холле мрачно и холодно. О солнце здесь никто не слышал, уже начинает смеркаться, а массивные украшения в прихожей не способны поднять настроение.

Я разуваюсь, но пальто не снимаю.

Один из телохранителей показывает мне мою комнату, расположенную, слава богу, на первом этаже. Просто надо пройти туда, сюда, свернуть, повернуть…

Потеряюсь?.. Ну и к черту.

Я жду лишь одного — звонка Эдварда. Он обещал, что позвонит, когда я приеду.

В комнате есть мои вещи. Много вещей, разных. Я утаскиваю самые теплые из них и спешу под горячий душ, стремясь хоть на каплю расслабиться. Но, хоть провожу в ванной двадцать минут, не помогает.

Укутываюсь потеплее и иду в холл. Наверняка тут есть телефон. И тут меня будет ждать родной голос, что подскажет, как терпеть дальше. Вдохновит.

Я не видела Эдварда даже меньше суток, а уже скучаю. Страшно.

…Час.

…Второй.

Я читаю какую-то книгу или смотрю в пол. Я жду.

…Третий.

…Четвертый.

Меня кормят. Не обращаю внимания чем. Вроде похоже на рыбное суфле.

…Пятый.

…Шестой.

Тишина. Она давит.

— Он не позвонит, — неожиданно прорезавшийся мужской голос, но не такой грубый, как у охраны, скорее нежный, мальчишеский, обволакивает меня собой, вытаскивая из сна. Я задремала?..