АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

Мы идем вперед, а следом движется и носильщик с вещами. К стойке регистрации.

— Окленд?.. — ошарашено выдыхаю я, взглянув на табло, — Эдвард, но я же?..

— Регистрация на Окленд, — как ни в чем не бывало, указывает на меня женщине за стойкой Каллен, — бизнес-класс у окна. Каллен.

— Конечно же, сэр. Миссис Каллен? — ее вежливая улыбка обращена теперь ко мне, — могу я увидеть ваш паспорт?

Как по волшебству, из рук Эдварда он перекочевывает на стойку.

— Благодарю, сэр.

Мои вещи отправляются на конвейерную ленту, что позже погрузит их в самолет, а билет Эдвард забирает себе. Ведет меня к воротам на вылет.

— Но ты же говорил… — так некстати паникую я, кусая губы.

— Верь мне, рыбка, — Эдвард с нежностью целует мой лоб, отыскав для этого секунду, — хочешь синабон? Ореховый, как ты любишь?

Он читает мои мысли?

— Но ведь рейс…

— Рейс не улетит, — тепло уверяет мужчина. Он — само спокойствие, ведет себя раскрепощенно, даже шутит, чего прежде в таких местах не наблюдалось и что совсем не вяжется с поведением и тоном в машине. Его как подменили.

Но я получаю бумажный пакет с двумя сладостями и большую пачку молочного клубничного коктейля с широкой трубочкой из киоска как раз возле посадочных ворот. И прихожу за Эдвардом следом, так сконцентрировавшись на своем угощении, что немного потеряла суть.

— А как ты?.. — когда поднимаю глаза и вижу, что он пересек пропускной пункт без билета и стоит сейчас рядом со мной, удивляюсь.

Но вот тут как раз мой прежний Эдвард возвращается. Едва закрывается непрозрачная дверь в зал, он буквально волочет меня по скользкой плитке к боковой двери.

Фонарь. Улица. Ступени.

Не самый теплый воздух ударяет в лицо. Где мы?..

На входе машина. Как в лучших боевиках — черного цвета. В нее Эдвард и садит меня, прежде чем скользнуть следом.

Я так крепко держу пакет с булочками и коктейлем, что не чувствую пальцев. На страшной скорости, будто сейчас наступит конец света, автомобиль мчит нас по асфальтированной дороге между высокими ангарами.

А останавливается у крайнего, серого, с темным штампом на двери.

— Улетают два самолета, — поясняет Эдвард, когда мы ждем открытия дверей, — твой и второй. Один летит в Норвегию, второй — на Мальту. У Аро замки и там, и там.

— А регистрация в Окленд?..

— Собьет его с пути. Багаж просто так не отсылают.

Я подскакиваю на своем месте.

— Багаж! А мои вещи, Эдвард?

— В замке есть все необходимое, — утешает он, — плюнь на них, забудь. Пожалуйста, все, что важно — ты сама. Поверь мне.

Он выглядит напуганным. Загнанным. Замученным. Бледный, не выспавшийся, горящий от волнения и, в то же время, торопливости, подрагивающий от безутешных мыслей.

Я не могу такое выносить. Где бы мы не были, что бы не происходило и как бы не сулило смиряться с действительностью.

— Мой Эдвард, — шепотом, как когда-то давным-давно в Австралии, в нашем маленьком доме на старом, но таком уютном диванчике, произношу я. И тянусь вперед, поглаживая ладонями его щеки, начавшие зарастать щетиной, а губами касаясь губ. Моих. Навсегда моих.

Каллен отвечает на поцелуй со стоном. Он подается вперед, притянув меня ближе, и не дает всему кончиться ласковым подбадриванием.

Мы обмениваемся силой, верой и любовью. Мы объединяемся, чтобы в одиночку не пришлось сражаться. Мы заключаем договор, нерасторжимый никем, даже смертью, потому что в своем роде он единственный. Он наш.

— Я люблю тебя, — когда отрывается, сделав для этого над собой такое усилие, что хмурится от боли, клянется Эдвард, — люблю больше всего на свете, моя жизнь…

— Люблю тебя, — эхом отзываюсь, выгнувшись и попытавшись украсть у него еще один, маленький, прощальный.

— Максимум две недели, — напоминает муж, почуяв неладное и потому не отказывая мне, — я за тобой приеду, я заберу тебя домой, моя маленькая. Все будет в порядке.

— Будет, — смело киваю, порадовав его капелькой уверенности, — ты справишься, я знаю. И я справлюсь.

И, прежде чем покинуть салон, дарю ему еще один поцелуй. В лоб.

— Пусть это отгоняет твои боли, — объясняюсь, погладив кожу у висков.

Муж неровно выдыхает, сморгнув туман в глазах.

— Рыбка моя…

Мы выходим из машины. Быстро, рука об руку. Я панически боюсь отпустить Эдварда, хоть и знаю, что это нужно. Но как без него — пока не представляю. Чтобы не говорила.

— Я свяжусь с тобой, когда прилетишь, — обещает муж, забирая мой мобильный из моего же кармана, — нельзя ни телефона, ни интернета, но тебе не будет скучно. Там Даниэль… он покажет тебе замок. Библиотека там больше нашей квартиры.