Александр Ткач - Я не буду больше молодым

- …Ага-ага!.. - радостно закивали головами кудрявыми слуги народные. - … Мы и чиним, о-го-го, как чиним! Смотрите, какие мы все красивые и упитанные, блестящие и шуршащие!.. Как эффектно со стороны смотримся, кажемся! Все вокруг, глядя на нас, завидуют вам, плебеям. Мол, каких слуг богатых и благородных вы, Народ простой, имеете!..

И лица их, от жира лоснящиеся, сияли, что тазики бронзовые на солнце.

«…Но у нас нет света, газа. Вода ржавая из кранов течёт!.. Кушать, почему-то хочется постоянно!..», - теряя в оптимизме, безнадёжно стали лепетать люди.

Посмотрели на них счастливыми лицами слуги народные, и словами участливыми стали людей успокаивать:

- Да не расстраивайтесь так, хозяева вы наши, дорогие!.. Рады бы вам помочь, но не можем, права такого не имеем! Разделение труда по специализации. Мы только блистать можем, вас представляя в Радах различных. А водой, светом, газом, как и всей мишурой коммунальной у нас инопланетяне занимаются. Вот прилетят, и сделают. Все претензии к ним!.. А насчёт «кушать»… так кушать хочется всегда!..

И так легонечко, но настойчиво, стали выталкивать их из Дома Белого каменного, Горисполкомом называющегося. Наверное, чтобы работать не мешали, - пасьянсы компьютерные раскладывать, да в носу ковыряться маникюрами фирменными.

Вышел удручённый Народ на улицу, и задумался:

- …И на кой ляд мы их во власть выбирали, если они ничего не могут, и не за что не отвечают? На кой ляд их полномочиями обкладывали?.. В следующий раз инопланетян выбирать будем. Может быть хоть они воду, свет дадут. И газ тоже!..

- …Может, дороги отремонтируют, лифты. Канализацию сделают… - говорили другие.

- …Может, какие предприятия построят, чтобы трудиться можно было, и денежку зарабатывать… - вторили им третьи.

А кто-то с надеждой даже в небо крикнул:

- Трамвай, трамвай с троллейбусом не забудьте!..

А сейчас горько так вздохнули, и разошлись по домам.

26. 11. 2010 год.

Пастух Никодим сидел на пригорке под деревом и наблюдал за вверенным ему под опеку стадом баранов.

… «Боже мой!.. – размышлял Никодим. – Как же бараны похожи на своих хозяев. Или наоборот: хозяева похожи нам своих баранов!..» - он, даже усмехнулся такой своей «тонкой» мысли.

«Вот баран Петра «Толстолобика», - такой же тупоголовый и толстолобый, как и его хозяин. Дальше носа своего не видит. Хоть палкой его лупи, хоть стриги живьём… А вот овца бабы Пелагеи. Что у овцы, что у бабы Пелагеи, - ума, как у заморской канарейки! Хозяйка, - жизнь прожила, а ума не нажила. Только ругаться, как пьяный мужик научилась. С виду, - Божий одуванчик, а как «загнёт», то уши в трубочку сворачиваются. Сама по себе, - балласт в обществе. Сбросить сей балласт, совесть замучает, и нести с собой, - себе дороже. Так и овца, по своей бестолковости лезет, куда не надо: то в фермерские поля, то в людские огороды. И огребается по тощим рёбрам кнутом. Эх! Или вот, овца Лизка! Всё особняком держится. Сама себе на уме. На остальных баранов свысока смотрит. Впрочем, как и её хозяйка, - Елизавета Павловна, по отношению к другим людям. Гоноровитая, понимающая и уважающая, только саму себя, - этакое цабе, за что и получила презрительное прозвище: «интеллигентка»! И по правде сказать, ум её соответствует прозвищу, - куриный».

Пригревало ясное солнышко, а в тенёчке под деревом, лёгкий ветерок приятно освежал по-детски доброе лицо пастуха Никодима. Спокойно паслись бараны. Никодим задремал. И вдруг… видит он дивный сон:

… Да не бараны же это вовсе!.. А люди. И не на пастбище они, а что ни на есть в самом их райцентре. Стоят у «Белого» дома и митингуют. Вместо травы, - асфальт весь в трещинах, давно не «латанный», от жары плавится. Вместо кустов боярышника, - клумбы неухоженные, с цветами худосочными. А всё остальное вокруг такое же «родное». И напоминает оно знакомые пейзажи, - дикие земли, заброшенные поля…

Собравшиеся бараны, тьфу ты, - люди, держат в руках транспаранты. У некоторых в руках ещё и мегафоны, в которые они что-то выкрикивают. В толпе он увидел много знакомых морд, вернее, - лиц! На транспарантах были надписи: «Да здравствует Северное Сияние!», «Мойте руки с мылом!», «Свободу микробам!» …

Знакомый пастуха Никодима, Пётр «Толстолобик», уж очень похожий на своего барана, закрыв глаза вожделенно «блеял» в мегафон:

- Мы не позволим забивать гвозди шляпками вниз резиновыми молотками!..

И все собравшиеся вторили: «Не позволим!.. Не позволим!..»

А вредная, как и её овца, баба Пелагея, подняв кверху свои тощие кулачки, визгливо визжала: