Колин Маккалоу - Тим [litres]

– Не плачь, Тим, не надо, – прошептала Мэри, целуя его в лоб.

Укачивая Тима, она думала только о том, что нужна ему. Тим льнул к Мэри, пряча лицо у нее на груди, словно верил, что ей под силу защитить его от невзгод. К такому откровению Мэри не была готова. Она даже мечтать не могла о том, что жизнь подарит ей мгновение столь же сладостное, сколь и мучительное. Спина под ее ладонью была прохладной и гладкой, как атлас; небритая щека корябала кожу, словно мелкий наждак.

Поначалу неохотно и неловко Мэри крепче прижала Тима к себе. Продолжая одной рукой обнимать его за спину, вторую она положила ему на голову, пальцами зарываясь в густые волосы, которые источали слабый запах соли. И словно не было сорока трех лет пустого существования, в котором не находилось места любви. Но это не имело значения, потому что все эти годы компенсировала одна минута блаженства. И если впереди Мэри ждали еще сорок три года столь же унылого бытия, это тоже было не важно. Во всяком случае, сейчас.

Вскоре Тим перестал всхлипывать и замер в ее объятиях. Лишь едва ощутимое дыхание свидетельствовало о том, что он жив. Мэри тоже сидела не шелохнувшись, ибо интуиция ей подсказывала – стоит одному из них пошевелиться, и очарование момента исчезнет. Бесконечно счастливая, Мэри прикоснулась губами к его волосам и закрыла глаза.

Наконец Тим судорожно вздохнул и заерзал, устраиваясь поудобнее, но для Мэри это послужило сигналом: ее время истекло. Она осторожно отклонилась от него, и Тим поднял голову и посмотрел на нее. У Мэри перехватило дыхание. В сумеречном свете его красота приобрела волшебные черты, словно перед ней был Оберон или Морфей, неземное, потустороннее существо. Озаренные сиянием луны синие глаза Тима казались подернутыми дымкой, как у слепого. Может, так оно и есть, рассудила Мэри, ибо Тим видел в ней то, что другие не замечали.

– Тим, расскажи, пожалуйста, чем ты так опечален.

– Это из-за моей Дони, Мэри. Она скоро уйдет от нас, и мы будем видеться с ней не очень часто. Я не хочу, чтобы моя Дони уходила. Я хочу, чтобы она жила с нами!

– Понятно. – Мэри смотрела в его немигающие глаза, будто сделанные из лунного камня. – Она выходит замуж, да, Тим? И поэтому скоро уйдет от вас?

– Да. Но я не хочу, чтобы она вышла замуж и бросила нас! – воскликнул он с вызовом в голосе.

– Тим, со временем ты поймешь, что жизнь состоит из встреч, общения и расставаний. Иногда нам нравятся люди, с которыми сводит нас судьба, иногда – не нравятся, но общение с ними – важная часть нашей жизни, то, что позволяет нам оставаться людьми. Вот я, например, многие годы отказывалась это признавать и была не очень хорошим человеком, но потом встретила тебя и общение с тобой изменило мою жизнь. Как человек я стала лучше. Но бывают и расставания, Тим! С этим очень трудно смириться. Расставания оставляют неизбывную горечь в душе, особенно если любишь человека. Расставание означает, что как прежде уже ничего не будет, что-то ушло из нашей жизни, мы потеряли частичку себя, и ее уже не найти, не вернуть. Но в жизни часто приходится расставаться, потому что расставания – такая же часть нашей жизни, как встречи и общение. Ты просто должен помнить свою Дони, а не горевать о том, что тебе предстоит с ней расстаться, потому что это расставание неизбежно. Если ты будешь помнить сестру, а не печалиться о том, что потерял ее, тогда тебе будет не так больно. Что, очень длинно и сложно говорю? Ты ни слова не понял, да, милый?

– Кажется, немного понял, Мэри, – серьезно ответил Тим.

Она рассмеялась и выпустила его из объятий. Поднявшись, Мэри помогла Тиму встать.

– Мэри, значит, когда-нибудь мне и с тобой придется расстаться, да?

– Нет, если только ты сам не захочешь, чтобы я ушла, или если я не умру.

Костер догорел. На пляже внезапно стало холодно, и Мэри поежилась, обхватив себя руками.

– Пойдем, Тим, пойдем в дом. Там тепло и светло.

Тим удержал мисс Хортон. На его лице застыло выражение решимости, которое обычно было ему не свойственно.

– Мэри, я всегда хотел понять одну вещь, только мне никто никогда это не объяснял! Что такое смерть, что значит умереть, стать мертвым? Это все одно и то же?

– Да, примерно одно и то же. – Она приложила ладонь Тима к его груди с левой стороны. – Чувствуешь, как бьется твое сердце? Чувствуешь под ладонью «тук-тук», «тук-тук», «тук-тук»? Сердце всегда там, всегда бьется, ни на секунду не замирая.

– Да, чувствую. Чувствую! – кивнул он словно зачарованный.