Юрий Гаврилов - Записки комбата

Шевченко тяжело бежал к БМП, размахивая руками, словно пробирался сквозь густой кустарник. У самой машины он вдруг остановился, не обращая внимание на руки, протянутые ему на встречу, и наклонился, будто хотел отряхнуть брюки от пыли.

— Руку! — грубо выкрикнул Сергей. — Давай руку!

Но Шевченко не выпрямился, продолжая стоять, опершись руками о колени, потом поднял голову и, глубоко дыша, сказал:

— Сейчас, погоди… Не ори…

— Руку!!

Шевченко опустил голову и сел на корточки. Точнее он упал, но спрыгнувший с брони солдат успел подхватить его под руки.

— Помоги-и-те!!!

Двое солдат спрыгнули вниз, кто-то занял место у пулемета, и в грохоте очередей Сергей уже не слышал, что говорили и кричали солдаты, поднимая на броню тяжелое, обмякшее тело своего командира.

«Шевченко! Федя!» — звал он его, а тот смотрел на него, на солдат, на горы уже не видящими глазами, и они мчались куда-то, и нестерпимой болью жгла руку Сибирцева его липкая, клейкая, горячая спина.

«Его убили? — думал он, чувствуя, что перестает соображать, где находится и куда едет. — Но почему? Что случилось? Из-за чего их обстреляли?? За что???»

А вокруг, отвратительно чавкая, горел бензин и текла нескончаемой рекой лента огня, кружились в бешеной пляске скалы, и рядом, прижимаясь лицом к коленям своего командира плакал солдат, и никто его не жалел, не успокаивал…

Капитан Федор Шевченко выжил в том жестоком бою. После излечения ранений, Шевченко получил назначение на должность начальника штаба в другую часть, в афганском городе Кандагаре.

Потом Шевченко закончил Военную академию имени М. Фрунзе. Получил назначение в Западную группу войск, стал командиром полка. Ветры перестройки и «новое мышление» руководителей страны Горбачева, затем и Ельцина нанесли армии урон, сопоставимый с самыми тяжелыми годами Великой Отечественной войны. Уход российских войск из Европы напоминал поспешное бегство. Полк Федора Шевченко тоже был выведен — в Уральский военный округ. Место дислокации — чистое поле. Даже в Афганистан входили более организованно. О моральном духе и говорить не стоило.

Афган пришлось вспомнить в конце 1994 года. Шевченко получил приказ вместе с полком убыть в Чечню. Он пытался доказать, остановить бездушную военно-государственную машину, умолял не посылать на убой молодых, необстрелянных пацанов, потому что слишком хорошо знал, что такое война. Он просил его самого отправить в Чечню на самый сложный участок, на любую должность… Но, командира полка поставили перед выбором: или выполняешь приказ, или увольняем по дискредитации. У Шевченко были свои понятия офицерской чести. И он принял самое трудное решение в своей жизни: написал рапорт на увольнение, отказавшись вести своих бойцов на верную гибель.

А его полк все равно отправили в Чечню. Новогодняя, 1995 года ночь стала кровавой бойней для сотен мальчишек, одетых в солдатскую форму.

К сорока годам ветеран афганской войны, орденоносец Федор Шевченко и его семья остались без квартиры. И тогда он решает записаться на прием к своему бывшему, еще по Афганистану, командиру полка. Тот к тому времени сделал блестящую карьеру, стал генерал-лейтенантом, начальником Главного управления кадров Министерства обороны.

Опальный офицер долго ждал в приемной, пока не появился помощник, сухо сообщивший, что прав на квартиру он не имеет по причине невыполнения приказа в боевой обстановке и проявленной трусости.

Шевченко выжил в Маньчжурии, в Афгане, — когда сам лично вытаскивал раненых и убитых с поля боя. Он знал цену солдатской жизни, и ее сохранение для него было главным мерилом командирского труда, его совести и чести.

Но спустя двенадцать лет война вновь вернулась к нему и забрала его, вслед за ребятами его роты, погибшими на скалах Афганистана.

Федор умер неожиданно. У него просто остановилось сердце. Как останавливается, когда в него стреляют в упор.

3

Через месяц службы в Афганистане Сибирцев получил первое письмо от Юли: «…Здравствуй, мой родной, мой дорогой Сережка. Я все чаще думаю о том, как ты вернешься, как у нас все будет хорошо. Наш сынок все время спрашивает про папу, а я отвечаю: папа служит далеко-далеко, скоро приедет и привезет нам подарки. А он мне: наш папа на войне!.. Мне часто снится сон, я не знаю, почему он повторяется, он такой странный и страшный. Мы куда-то собираемся, ты ждешь меня, я тороплюсь, ты спускаешься вниз на улицу, я продолжаю собираться, все время что-то ищу: то косметичку, то жакетку, то ключи. Выбегаю на улицу, а тебя уже нет…»