Юрий Гаврилов - Записки комбата

— А здесь я познакомился со своей будущей женой, — показал Саня на дореволюционное, ухоженное здание Госбанка. — Приехал в отпуск, шел по Свердловке и встретил ротного. В то время он служил в военкомате. Забурились с ним в кафе, взяли водки. Вспомнили училищные годы. В это время здесь же в кафе обедала Нина с подругами. Она стажировалась в банке. Так мы и познакомились. Когда это было?! Сейчас у нас уже четверо взрослых детей!

Слева и справа стояли до боли знакомые здания: кинотеатр «Октябрь», с него начиналось каждое увольнение на первом курсе, драм театр, ТЮЗ, Дом Свердлова, дом учителя, дом медиков, дом офицеров — самые трепетные воспоминания закрадывались в душу при виде этих строений. Воспоминания о первых знакомствах с девчатами на вечерах танцев и первые неразделенные чувства. Как тогда это рвало душу и как нежно и приятно это вспомнить сейчас.

А вот и главное место города — Нижегородский Кремль, стоящий уже пятьсот лет при слиянии Волги и Оки. Построенный из белого камня и красного кирпича, с четырехметровой толщиной стен, высотой до десяти метров и длиной стен больше двух километров, он восхищает гостей города во все времена.

В Кремль зашли через главную Дмитровскую башню. Если для всех курсантов Кремль ассоциировался большей частью со временем проведенным здесь в гарнизонных караулах, то Сибирцеву он был памятен пятнадцатью сутками проведенными в застенках его гарнизонной гауптвахты.

Друзья остановились возле образцов техники военной поры. Танки, пушки, гаубицы, самолет, все было облеплено визжащей от радости детворой.

Ноги сами несли Сибирцева на «губу». Вот они ворота, вход и камеры арестантов. Одни из самых печальных в то время, сегодня, дни, проведенные здесь, представлялись в каком-то радужном ореоле героизма.

— Кстати, я помню, как мы тебя охраняли, — послышался сзади голос подходящего Виктора.

— Да, я с таким нетерпением ждал заступления караула из училища, а то эти краснопогонники-вэвэшники нас просто чмырили. Я, конечно, возмущался, за что и получил дополнительных пять суток, — тяжело вздохнул Сергей.

— Я же тоже мог рядом с тобой оказаться, — улыбнулся Виктор. — Как раз в те дни мне надо было срочно попасть в город, а увольнений не было. Пришлось идти в самоволку. Перепрыгнул через забор возле учебного корпуса со стороны автостанции и, надо же такому случиться, попал буквально под колеса проезжающего мимо зам. начальника училища полковника Судакова!

— Да ты что, самому Судакову попался? — удивился Сергей.

— Да, ему. Пришлось представиться и лезть обратно через забор. Доложил ротному и жду своей участи. Думаю, ну сейчас начнется… Как же, сержанта в самоволке поймали! Но, странно, как-то никто об этом больше и не вспомнил.

— Да, Витя, слушай, тебе же привет! — легко ударил по плечу Сибирцев.

— От кого?

— От Андрея Трунова. Помнишь такого?

Чемоданов задумался:

— Напомни.

— Он служил у тебя солдатом в Пензе. От него я впервые через тридцать лет узнал о тебе. Мы соседи, работали вместе на гражданке.

— Вспоминаю, это восемьдесят седьмой год. Я тогда капитаном был на УСОНе. Как он?

— Нормально. Живет.

— Приедешь, передавай привет.

— Обязательно.

В Кремле их ждал еще один объект, который невозможно обойти — это Вечный огонь, с которым связаны их первые и завершающие шаги в военном училище…

Вечер встречи продолжили в гостинице. Позвонила Антонина:

— Ну, что вы там, собрались, наконец?

— Собрались. Вот сидим, разговариваем.

— А почему меня там нет?

— Я как-то и не подумал, — смутился Сергей, — Давай, приезжай.

— Не хочется в такую погоду дома сидеть. Предлагаю продолжить вечер воспоминаний в маленьком круизе по Волге.

— Это как?

— Через два часа отправляется теплоход от Речного вокзала. Там будет концертная программа, танцы, есть буфет. Завтра утром вернемся на берег.

Саня утвердительно мотал головой

— Соглашайся, должно быть интересно.

Виктор неопределенно пожал плечами.

— Ну, хорошо, через час встречаемся на Речном, — подвел итог Сибирцев и положил трубку.

Чтобы успеть к назначенному сроку, пришлось бежать на площадь Лядова и там брать такси.

На Речной вокзал прибыли в десятом часу вечера, уже темнело.

Тоня, увидев Мишанина, бросилась к нему, закинув руки на плечи, застыв в дружеском приветственном поцелуе.

Хома, опешивший от таких неожиданных эмоций, как-то весь сжался, и что-то бормоча, пытался расцепить крепкий замок из Тониных пальцев на своей шее.