Юрий Гаврилов - Записки комбата

Повернувшись, он быстро пошел на выход.

— А по территории ты не хочешь пройти? — крикнул ему Вова.

— Нет, не сегодня, — коротко бросил Сергей. — Поехали.

Машина вырвалась на просторы ночного проспекта Гагарина. По сторонам потянулись старые хрущевки, с каждой из которых были связаны те или иные события юности. Проехали Университет, Дворец спорта, парк «Швейцарию», у Мызы повернули к Щелковскому хутору. Это все шла былая дистанция десятикилометрового марш-броска с полной выкладкой.

— Маршал, а помнишь…, помнишь… — Вова, ювелирно ведя машину и бросая взгляды по сторонам, вспоминал забавные истории, связанные с местами, где они проезжали.

— Вон, в подвал той кирпичной пятиэтажки мы ходили к фабричным девчатам, там у них была общага… А здесь садились на автобус после танцев в «Швейцарии»…

А помнишь спартакиаду в училище? Мы на первом курсе были и в приказном порядке выступали по всем видам спорта. Два дня на подготовку — и, вперед! Особенно бокс запомнился.

Передо мной Лещ был, бой прекратили в виду явного преимущества. Не Валеры. Ему попался опытный боксер, а мы перчатки впервые одели. Спрашиваю его: «Ну, как там?». «Пойдешь — узнаешь!», — с соболезнованием взглянул он на меня. Ну, думаю, конец пришел. Но, ничего, быстро соперника уделал и вышел в финал. Парень, тоже видать с силовыми видами спорта не очень дружил.

В финале подходит ко мне двухметровый шкаф-выпускник: «Это что, с тобой, что ли драться?» — спрашивает. Понял я — все, приплыл.

Но тут произошел тот памятный бой, на котором убили парня со второго курса. От удара в голову, у того порвался сосуд. У соперника был первый взрослый по боксу. Он, видя, что против него «валенок», не увлекался, просто тыкал, очки набирал. Провел очередной боковой… Соперник упал, изо рта пена пошла… Забегали, скорая пришла, но так и не спасли… Слабые сосуды и тромб… На этом бокс в училище полностью запретили.

От обрушившихся на него впечатлений и информации, голова у Сибирцева шла кругом. Уже ничего не хотелось. Только — принять душ и в постель.

— Вова, поехали домой. Очень устал, — попросил он друга.

— Домой, так домой, — и, развернувшись, джип помчался в университет.

4

«Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…» — донеслось сквозь сон. Сибирцев открыл глаза. По радио, чуть слышно, шла утренняя музыкальная передача.

Отличное настроение предвкушало впереди новые встречи и впечатления. Мурлыча знакомую мелодию, доносившуюся из приемника, Сибирцев, не особо напрягаясь, сделал обычный для себя комплекс вольных упражнений и после водных процедур позвонил Антонине.

— Але, — раздался в трубке сонный голос.

— Привет, Тонь, ты что, спишь? — бодро расшевелил ее Сергей.

— Ну, конечно, сплю. Время только семь утра. А ты где? Почему вчера не позвонил?

— Все у меня нормально. Вова встретил и разместил. Живу в гостинице юридической академии. Вчера не звонил, потому что уже поздно было, не хотел тебя тревожить. А сегодня, надеясь застать тебя до работы, решил позвонить с утра, — отрапортовал Сергей.

— Я сейчас в отпуске. Специально оставила неделю после Египта, чтобы с тобой встретиться.

— Здорово! Я рад! Ну и какие у тебя планы?

— Планы должны быть у тебя, а я, вся внимание.

— Отлично! Тогда, я еду к тебе, — предложил Сергей.

— Давай, жду. Запоминай адрес, это возле Московского вокзала…

— Как возле вокзала, — удивился Сергей, — ты же жила в сторону Щербинок, за Мызой?

— Жила, — сонно тянула Тоня, — но когда это было? После того я сменила еще три адреса. Ты слишком долго ездил…

Сев, по старой памяти, возле Автостанции на сорок третий автобус, Сибирцев направился к Московскому вокзалу. Неяркое еще солнце и утренняя свежесть предвещали отличную летнюю погоду. Умытые вчерашним дождем, праздничные проспекты города, встречали его во всем своем великолепии. Везде чувствовались размах и богатство третьего города России. Бросалась в глаза голубая стрела Метромоста через Оку. С высоты нагорной части открылся неописуемый вид на Кремль и возрожденные золотоглавые соборы в пойме Оки и Волги. Очевидно, провинциальность семидесятых спряталась в глубине кварталов и отступила на рабочие окраины. Но центральный район был по истине хорош.

Уточнив у скучающих привокзальных таксистов адрес Антонины, Сибирцев перешел железнодорожные пути по подземному переходу, купил на выходе букет цветов и направился в поисках дома.