Оуэн Дэмпси - Найдите Ребекку

— Знаю, мы ничего ему не должны. Но я должна предупредить его. Он все-таки мой отец.

— Хорошо. Поедем навестим твоего отца, сегодня же, вместе.

Они сели на велосипеды и отправились в Сент-Мартин. На дорогах было полно немецких солдат, целые сотни, разъезжающие на мотоциклах и в грузовиках, с винтовками за плечами. Если Ребекку зарегистрируют как еврейку, он ничего не сможет сделать, но как нацисты узнают? На острове не было синагог. Она могла притвориться кем-то другим, использовать чью-нибудь личность, может даже Сандрин Мэллард, которая уехала в Англию с новым женихом. Ну или не Сандрин, есть еще много вариантов. Эта проблема решаема, не нужно паниковать, твердил он себе, когда они проезжали мимо очередного грузовика с немецкими солдатами. Впереди на дорогу вышли коровы, и солдаты начали выпрыгивать из машины. Кристофер слез с велосипеда и пошел вперед, пробираясь среди заполонивших дорогу солдат. Ребекка шла мимо них с высоко поднятой головой.

Они приехали к дому в пять часов вечера. Серая пелена облаков пришла с моря на побережье. Они бросили велосипеды возле дома, рядом с новой машиной, которая никогда не покидала парковки, — подарок Джонатана Даррелла его несостоявшейся будущей теще. Ребекка постучала в дверь. Изнутри доносилась тихая музыка. Она постучала снова. Они молча подождали еще с полминуты, и наконец дверь открылась.

— Привет, — сказала Ребекка, — можно мы войдем?

— Так это правда. Ты осталась с ним? Теперь на острове двадцать тысяч немцев. Есть из чего выбрать.

— Папа, можно войти?

— Если вам так нужно.

В коридоре было чисто, над приставным столиком висело новое зеркало — в уголке рамы еще виднелись остатки ценника. Ребекка провела их в гостиную. Кристоферу казалось, будто он вернулся на место преступления. На столах стояли два бокала из-под виски, а в камине с прошлого вечера чернели угли, но в целом комната выглядела чистой и ухоженной. Ребекка села на стул возле камина, куда Кассин заставлял в прошлый раз сесть Кристофера. Ее отец устроился напротив, а Кристофер опустился на диван в центре комнаты, возле очага.

— Рада видеть, что ты поддерживаешь здесь порядок, — начала Ребекка.

— С этим стало проще с тех пор, как уехала твоя мать.

— Мы пришли не со светским визитом, — продолжила она.

— Правда? Тогда говорите прямо и оставьте меня в покое. Я не хочу тебя видеть после того, как ты предала собственную семью. Мне отвратителен один твой вид.

— Мне абсолютно не важно, что ты обо мне думаешь, потому что тебе всю жизнь было на всех плевать — на меня, на маму и даже на самого себя. Я пришла сообщить тебе, что немцы собираются обязать всех евреев на острове зарегистрироваться.

— Это все?

— Ребекка, давай, пошли.

— В смысле — «это все»? Немцы хотят составить список всех евреев острова. Тебе все равно?

Кассин опустил взгляд. Он не ответил. Просто подошел к шкафу и достал хрустальный графин. Вынул пробку и налил себе выпить.

— Думаю, нам правда пора, — поторопил Кристофер.

Ребекка встала, словно в замедленной записи. Она не сводила взгляда с отца, но он взглянул на нее лишь раз. Кристофер взял ее за руку. Уже выходя, они услышали его голос:

— Ребекка… Я…

Он поднял бокал ко рту. Кристофер взял ее за руку и увел.

Несколько недель спустя Кристофер читал имена людей, внесенных в список евреев острова Джерси. Некоторые из них стали для него открытием, эти люди регулярно посещали англиканскую церковь. Наверху списка он увидел имя Пьера Кассина и пометку, что его семья была эвакуирована в Англию до вторжения.

Приказы, приходящие от доктора фон Штейна, становились все более жесткими. Комендантский час назначался все раньше, а список свобод постоянно сокращался. Кажется, защита Нормандских островов стала для Гитлера навязчивой идеей. Масштабные строительные работы начались в 1941-м. Работники Организации Тодта, рабы с континента, строили пулеметные установки, противотанковые стены на пляжах и сотни бункеров и батарей, которые серели среди зеленых холмов, выходящих на побережье по всему острову. Условия, в которых жили эти люди, полностью опровергали якобы благие намерения бесчисленных нацистских офицеров, которые приходили в офис Кристофера и его отца.

Работники Тодта назывались так в честь основателя организации принудительного труда, Фритца Тодта, и прибыли в феврале 1941-го. Первая партия, около сорока человек, стала самым близким воплощением ужасов ада, что когда-либо видел Кристофер. У рабочих не было нормальной обуви, а изорванная одежда не скрывала костлявых, истощенных тел, опухших суставов и обвислой бледной кожи. Они кашляли и хрипло дышали, словно пытались ухватиться за воздух. Ребекка протянула хлеб шаркавшему мимо рабочему, молодому человеку лет восемнадцати, не больше. Ей только удалось вложить ему в руку маленький кусочек, когда их заметили охранники. Ближайший немецкий солдат подбежал к ним и ударил молодого работника прикладом по голове в тот момент, когда он клал хлеб в рот. Тело парня повалилось на землю, шлепнувшись на тротуар, словно пустой мешок. Ребекка закричала, и охранник оттолкнул ее назад плоской частью винтовки. Кристофер попытался вмешаться, но почувствовал, как его сдерживает другой солдат. Охранники потеснили их назад, согнав с дороги. Другие работники подняли юношу и как-то его потащили. Хотя казалось, они с трудом волокут самих себя. Колонна шаркала дальше. Осталась лишь лужа крови на тротуаре, которую вскоре смыл начавшийся дождь.