Оуэн Дэмпси - Найдите Ребекку

— И он отступил? — спросил Кристофер. Ребекка медленно кивнула. Она приложила ладони к вискам, словно лошадиные шоры.

Отец Кристофера глубоко вздохнул и встал. Александра подошла к нему и обняла, положив голову ему на плечо.

— Все в порядке, папа, — сказала она. — Мы за ней присмотрим.

У него дернулись губы, словно он хотел что-то сказать в ответ, но не мог подобрать слова. Он наполнил стакан водой и вернулся к стулу.

— Прости, Ребекка. Пожалуйста, продолжай, — сказал он.

— Это последний раз, когда он меня ударил. Я ему сказала. Сказала, что уезжаю и он не сможет остановить меня.

— Ты правда уезжаешь? — спросил он, но Ребекка проигнорировала вопрос.

— Я собрала вещи вчера вечером. Ни с кем не попрощалась, даже с мамой.

— Что ты сказала? — переспросила Алекс.

— Я переночевала у подруги, Сары Смарт. Она не рассказала семье, что я сбегу.

— Я знаю семейство Смарт. Хорошие люди, — заметил отец Кристофера.

— Сегодня утром я вернулась повидаться с родителями. Отец разозлился и сказал, что это я виновата в том, что он поссорился с мамой. Сказал, что я разрушила нашу семью, — последнюю фразу она произнесла чуть слышно, словно была далеко, а не сидела за кухонным столом в нескольких сантиметрах от него.

— Где будешь ночевать сегодня? — спросил Кристофер.

— У родителей. Мама уговорила его позволить мне вернуться.

Они посидели какое-то время. Кристофер чувствовал, как все его существо охватывает ужас при мыслях о жизни без Ребекки. Как она может его бросить? Они созданы, чтобы быть вместе — всегда. Сейчас он даже не мог на нее смотреть. Он отвернулся в сторону окна. У него перехватило дыхание, все тело оцепенело от гнева на ее родителей. Похоже, отец Кристофера не знал, что сказать.

— Я горжусь тобой, Ребекка, — наконец прошептал он. Встал и направился к столешнице, где лежали нетронутые продукты для ужина. Он взял нож и воткнул его в кончик моркови, лезвие ударилось о деревянную доску с громким стуком.

— Могу я остаться на ужин, мистер Зелер?

— Конечно, можешь, Ребекка. Конечно, можешь, — его голос был безрадостен, как сумерки снаружи. — Кристофер, почему бы вам с Ребеккой и Александрой не прогуляться перед ужином по пляжу?

Дети оставили его в доме, и стук ножа все еще звенел у них в ушах, когда они распахнули входную дверь и даже когда вышли на улицу. Ребекка умолкла, как только они оказались за порогом, а еще более гнетущим молчание стало, когда трое детей прошли мимо дома Ребекки на пляж. Кристофер знал, что им с Ребеккой не следовало вместе проходить мимо ее дома. Но теперь это почему-то казалось неважным. Никто из них даже ничего не сказал по поводу нарушенного железного правила. Они вышли к воде, прошли мимо пляжа и дальше вдоль побережья, а потом уселись рядком, с Ребеккой посередине, и смотрели, как серые волны бьются о скалы внизу.

Кристофер размышлял о словах Ребекки насчет отъезда, но вслух ничего не говорил. Мысли были еще слишком сырыми, их было невозможно облечь в слова. Они снова заговорили о том, что произошло прошлым вечером, но сказать было особенно нечего. Все уже обсудили. Они наблюдали, как катаются туда-сюда волны, словно белая скатерть, которую раскладывают и убирают снова. Они сидели рядом и молчали минут двадцать, а может больше, пока холодный ночной воздух не заставил их вернуться домой, где на столе уже дожидался ужин. Ребекка заняла свое обычное место. Отец Кристофера позволил Ребекке задержаться у них гораздо дольше, чем обычно, — она ушла в начале одиннадцатого.

Он обнял ее на прощанье.

— Кристофер проводит тебя домой. Позаботься о ней как следует, сынок.

— Конечно, папа.

Прохладный мартовский воздух пощипывал шею, и он поднял воротник куртки. Стемнело. Были видны лишь очертания дома, луна, освещавшая море внизу, и миллионы сверкающих звезд над ними. Серо-белый свет падал на кожу Ребекки, а ее скулы отбрасывали тень на ссадину. Ветер мягко трепал каштановые волосы.

— Я хочу никогда туда не возвращаться, — произнесла она, продолжая идти вперед.

— Знаю. Я… Хотел бы, чтобы я мог как-то тебе помочь. Хотел бы найти работу и увезти тебя отсюда… И…

— Ты уже сделал очень много.

— Ты правда собираешься уехать?

— Я должна покинуть это место. Больше не могу здесь оставаться.

— Куда ты поедешь?

— Я переписывалась со своей кузиной, Мавис, она живет в Лондоне. Она сказала, что может принять меня.

— Почему ты мне не сказала?

— Есть вещи, о которых я не могу рассказывать никому. Даже тебе.