Тони Моррисон - Любовь [litres]

Открыв входную дверь, Кристин увидела своего Эрни в объятиях жены штабного сержанта. Ей захотелось тут же дать ему коленом под голую задницу, но у нее жутко болели ноги и вместо поджопника она швырнула ему в башку шесть бутылок «Шпатена» [50] «Шпатен» – марка баварского пива. одну за другой – как будто дала автоматную очередь.

Из солидарности и стремления поднять моральный дух других солдатских жен новой американской армии, где отменили расовую сегрегацию, она считала себя обязанной изобразить все стадии ревности и ярости, но была скорее ошарашена, чем рассержена. Она просто не понимала, кем себя возомнил Эрни Холдер кроме того, что он был жалким рядовым, предложившим ей преданность, военное довольствие и переезд в другую страну в обмен на ее блистательную и неповторимую индивидуальность. И она бросила его на следующий же день, увезя с собой рюкзак да походные ботинки, ну и вдобавок приобретенные кулинарные умения. Из аэропорта «Айдлуайлд» [51] В 1940-е гг. международный аэропорт Нью-Йорка. она позвонила матери. Мэй, похоже, даже обрадовалась, услышав голос дочери, но ее намерение вернуться в Силк встретила без энтузиазма. Обрушив на Кристин поток слов, Мэй не выразила ни малейшего удивления ситуацией, в которой та оказалась, зато щедро пересыпала свою сбивчивую болтовню ядовитыми замечаниями насчет «нашей женушки из болотного края» и сожженного «автобуса свободы». В общем, Мэй ясно дала понять Кристин, что лучше ей держаться от тех мест подальше.

Описанная Мэй атмосфера в доме показалась Кристин настолько отравленной и убогой, что она решила повременить с возвращением. После двух ночей, проведенных, правда, не так чтобы уж совсем на улице (автобусная станция не в счет), получив от ворот поворот в общежитии ХМА [52] Христианская молодежная ассоциация – одна из старейших в мире волонтерских организаций, основанная в Лондоне в 1844 г. , она поселилась в «Доме Филлис Уитли» [53] Филлис Уитли (1753–1784) – первая афроамериканская поэтесса и писательница, чьи произведения были опубликованы. «Дома Филлис Уитли» – популярные в первой половине XX в. общежития для бездомных афроамериканок. . Страна, такая благополучная и вполне успешная в тот момент, когда Кристин ее покинула, теперь была напугана красной угрозой и черными списками. Только за внешность Кристин сразу же взяли на работу официанткой в ресторан, а потом узнали, что она еще и готовить умеет. Это была приятная местная забегаловка, где она не могла без смеха смотреть на хитроумные уловки посетителей таскать еду, не заплатив, и где она проработала несколько лет, всячески избегая общения с Мэй и одновременно усиленно подыскивая себе мужа. Она нашла троих – все были женатыми, – а потом встретила Фрукта. К тому времени ее уже не занимали нескончаемые сплетни сотрудников о хозяине ресторана, его жене, кассирше и поварихе. Бессмысленное злословие ее утомило, как и пересуды о ней и очередном женатике, с которым она закрутила роман. Ей было, честно говоря, начихать, ушел он от жены или не ушел, спит он с матерью своих детей или не спит, и тратит он на рождественский подарок для нее меньше или больше, чем на подарок жене. Но поскольку у нее с хахалями не было общих знакомых, им и не о чем было разговаривать, кроме как о знаках внимания, которые им следовало ей оказывать, и возможном разрыве. Это был всего лишь эскиз жизни, контурный рисунок на бумажной салфетке, который еще предстояло раскрасить, пока она намеренно держалась вдали от дома, так живописно изображенного Мэй. И вот в эту бесцельную жизнь вошел Фрукт, в безупречно отглаженной спецовке, с брезентовой сумкой через плечо.

– Мясо не заливай, нужно видеть что ешь.

Половник с густой подливкой замер на лету: Кристин мысленно оценила лаконичность речи. Уже потом она узнала, что выражаться точно и ярко – его привычка и дар. Когда она слушала Фрукта, все вдруг становилось таким очевидным и понятным! Вот почему она провела рядом с ним целых девять лет. Тонкокостный, но сильный, этот парень с большими красивыми руками и завораживающим голосом дал определения всем и каждому. Ее деду (буржуазный предатель), матери (из пресмыкающихся), Хид (вечная рабыня с амбициями), Эрни (продажная тварь). Все они были «простофилями», которых так язвительно пригвоздил метким словцом Малкольм Икс. Потом Фрукт обрисовал стоящие перед ней задачи. Словно извиняясь за свою светлую кожу, серые глаза и предательскую шелковистость волос, Кристин стала его верной помощницей, целеустремленной и готовой послужить общему делу. Она одевалась по традиционной африканской моде, «заострила» язык, приучив его к боевым лозунгам, умащала свои неестественно мягкие волосы гелями жесткой фиксации, начала носить с собой нож для самообороны, вдела в уши ракушки каури и отвыкла сидеть нога на ногу.