Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— Наконец-то проснулась. Говорят, ты чудом осталась живой. Автобус, под который ты попала, ударил тебя буфером в голову, и потому отшвырнул в сторону, не раздавил. К счастью, твой ребенок не пострадал.

«К счастью? — лихой, безумной волной откликнулось все ее сознание. — Счастье для меня, если бы он погиб, он мне совсем не нужен. Сколько мук и страданий принес он и сколько еще впереди».

— Где я? — спросила Лида.

— В краевой хирургии, тебя на «Скорой» привезли, — последовал ответ соседки по койке. — Меня зовут Ксюша, будем знакомы.

— Лида, безразличным тоном ответила девушка.

— Уж и так знаем… Я тут с переломом ноги. Мастер на стройке. Бригада у меня штукатуров-маляров, делилась своими делами словоохотливая Ксюша.

— А я никто, ехала в город на работу устроиться, да вот беда случилась.

— У меня сынок Сашенька дома один, сердце болит, как бы не набедокурил. Соседи да подруги доглядывают. Сегодня прибежит проведать.

— А у меня никакого угла нет, замогильным голосом откликалась Лида.

— Чего ж ты тогда сюда ехала. Сбежала от позора? — напрямую спросила Ксюша. — Дело это знакомое. Доверься.

— Твоя правда, Ксюша. Я десятый нынче должна закончить, влюбилась, как в омут упала, а он натешился, да оттолкнул. Потом мачеха обнаружила живот. Я и сбежала.

— Кто он?

— Одноклассник.

— Да, поначалу я влюбился, что-то было, какая-то тяга к тебе, — говорил он холодно, — ведь любовь всегда избирательна, если даже она мимолетна, но это проходит через несколько постельных встреч. Потом просто хочется еще и еще раз видеть твое обнаженное тело, ощутить возбуждение от прилива крови. Бесспорно, азарт, страсть двигали. Но стоит всему закончиться, как меня уже ни на что не хватает. Я как вор, все совершаешь в тайне, никто не слышит тебя, никого — ты.

— А как же я, говори мне о своей любви, я слушаю, я ласкаю тебя. Это должны знать только ты и я, — возражала Лида на такую отрешенность любимого.

— Чепуха, ты не в счет, тебя мне мало. Другое дело спорт, победа, рев толпы, ты стоишь и упиваешься славой долго, без всякого стеснения. Слава живет в тебе вторым человеком, живет толпой. Ее ревом. Ты идешь, а все знают — вот он чемпион, ловкий талантливый парень. Это гораздо приятнее, чем тайное чувство к тебе одной, своей сверстнице, совершающей, в общем-то, грешное дело.

Лида ужасалась рассуждениям Игоря. Приводила множество примеров любви из произведений Пушкина, Толстого, Шекспира, Шолохова. Влюбленных людей в возрасте и юных, доказывала существование любви в природе человека, коль о ней столько написано хорошего и трагического.

— Выдумано все это, Лидка, от скуки, из пальца высосано. И пушкинские романтические Татьяны, и утонченные толстовские княжны, и толстозадые шолоховские Аксиньи — всем им надобен добрый мужской член.

Лида оскорблялась. Своим близоруким взглядом он так категорично и уродливо видит воспетое множеством талантливых людей чувство, отнюдь не узкое, а широкое, переполненное светом и красками, как просторная улица с беспрестанным на ней движением множества людей и судеб. Ее чувствительная натура с умилением воспринимала любовные стихи Есенина, она дрожала от любовного возбуждения, когда прочла Блока «Стихи о Прекрасной Даме». Она украдкой читала «Темные аллеи» Бунина и осязала действия героев. И не понимала, как можно равнодушно относиться к теме любви, видеть в ней только предмет сладострастия.

Боясь разочароваться в Игоре, она стремилась больше не говорить на тему любви. Но скоро убедилась, что это невозможно: существовать, как бы с вынутой из тела душой. Но вынуть душу нельзя, так и она не могла молчать о чувствах, обуреваемых ею. Ей было жаль своих чувств, ливнем падающих на Игоря, но оставившего его сухим. Может быть, где-то в глубине души она понимала, что любовь ее безответная, а значит, непрочная, рано или поздно между ними ляжет непреодолимая пустыня, и ее пески засыплют тот оазис любви, который разрастается только в ее сердце.

Еще в больнице, Ксения написала в отдел кадров рекомендательную записку Савиновой.

— Пойдешь с этой запиской в отдел кадров. Отдашь, напишешь заявление о приеме в бригаду штукатуров учеником. Но медкомиссию пусть за тебя пройдут наши девчата.

— Но это же обман!

— Иначе тебя зарубят в отделе кадров.

Вместо Лиды к гинекологу ходила самая молодая девушка из бригады, что неприятно бередило неискушенную душу Лиды. Еще удручающе подействовало общежитие, вернее то обстоятельство, что в комнате, куда ее поселили, одна из девушек училась в вечерней школе и готовилась к экзаменам на аттестат зрелости.