Владимир Нестеренко: Сукин сын

Коридор районного суда. Адвокат разговаривает с матерью Ивана, Светланой, хорошо одетой красивой женщиной 35 лет, рядом стоит Иван, ему 14 лет, он выглядит младше своего возраста, щуплый, небольшого роста.

Адвокат — Все же я думаю, мы добьемся пересмотра в апелляционном суде.

Светлана — Но ведь ещё не было приговора!

Адвокат — Боюсь, на условный срок наказания сейчас мы рассчитывать не можем. Думаю, четыре года общего режима.

Светлана — Четыре года? Да Вы что?! Говорили же, что два условно!

Адвокат — Вы внимательно слушали прокурора? Запросили семь лет.

Светлана — Но мы же… Все, что потребовали…

Адвокат (подносит палец к губам) — Судья мотивирован. Больше не могу ничего сказать. (смотрит на часы) Ну пойдемте, пора.

Зал судебного заседания, в клетке отец Ивана, Дмитрий, лет сорока пяти, бледный желтоватой тюремной бледностью, улыбается Светлане и Ивану.

Судья зачитывает приговор, бормочет что-то себе под нос, в зале — никого из публики, ни журналистов, ни родственников, только конвоиры, прокурор, адвокат, судья, секретарь суда, Светлана и Иван.

Судья — учитывая смягчающие и отягчающие обстоятельства… приговорил — к девяти годам лишения свободы, с отбыванием в колонии общего режима.

Прокурор удивленно смотрит на судью.

Судья — Приговор может быть обжалован в установленные законом сроки. Подсудимый, Вам понятен приговор?

Дмитрий — (после паузы) — Я слышал, за оскорбление судьи год добавляют?

Судья — Вам понятен приговор?

Дмитрий — Сука ты продажная.

Судья выходит из зала суда в совещательную комнату.

Конвоир — Руки.

Дмитрий протягивает руки через решетку, Конвоир надевает наручники. Плачущая Светлана и Иван подходят к клетке, конвоиры оттирают их от клетки.

Конвоир (тихо) — Подойди в караулку попозже. Здесь нельзя. (Громко) Выводим. Всем отойти назад! Назад!

Конвойные открывают клетку, выводят Дмитрия, тот улыбается, машет скованными спереди руками жене и сыну, кистями как крылышками птицы.

Иван улыбается, и внезапно начинает плакать вместе с матерью.

Светлана и Дмитрий в помещении конвоя, Иван стоит у двери рядом с огромным Конвоиром, Светлана разговаривает с мужем через решетку двери крохотного бокса.

Дмитрий — Понимаешь? Нет на них сейчас управы. Нет. Видишь, что делают? Что хотят то и делают.

Светлана — Почему девять лет? Дима, почему?

Дмитрий — В тюрьме говорят, в этом суде сбросить год стоит двадцать, а добавить — десять. Видно, правда.

Светлана плачет.

Дмитрий — Света, не плачь. Адвокату дай десять, тогда далеко не поеду, может здесь же и буду отбывать, на семерке.

Светлана — Семерке?

Дмитрий — Колония. Номер семь. Там уже будем что — то решать, УДО, отмену приговора. А здесь, пока Хромов при власти…

Светлана — А в Москве если?

Дмитрий — Осторожнее в Москве. Попробуй, аппеляцию. Только не раздавай каждому. Все деньги высосут упыри московские, а сделать не сделают. Так в тюрьме говорят. Ваня!

Иван пытается подойти к отцу, Конвоир его останавливает, положив руку на плечо.

Конвоир — Женщина! Идите сюда.

Светлана целует мужа и подходит к дверям, Конвоир подталкивает Ивана к отцу.

Конвоир — По одному. И так нарушаем.

Иван и Дмитрий.

Дмитрий — Ваня, я хочу чтоб ты понял. Понял одно.

Иван — Я и так знаю. Ты не виноват.

Дмитрий — Да не это, сынок! Ты пойми и запомни — три четыре гада это не вся страна. Понимаешь? Их мало, гадов, просто горя от них много. Учись, матери помогай. Будем видеться, на свидания приезжать будете. Учись, старайся, я долго сидеть не собираюсь. Школу закончишь, и я выйду. Понял?

Иван — Понял, папа.

Дмитрий — Повтори.

Иван — Три-четыре гада. И всё.

Дмитрий протягивает руку через решетку, Иван ее пожимает.

Конвоир (прислушиваясь к голосу в рации) — Заканчиваем. Автозак приехал.

Иван и Светлана выходят.

Внутри автозака, он переполнен, зеки сидят на руках друг у друга, клубы табачного дыма.

Конвойный — А ну не курить! Совсем ох уели!

Пожилой зек — Да ладно тебе, старшенький! Вон всех окрестили под Новый год, триста лет сроку везешь! Покурить — одно утешение.

Конвойный — А нехер было преступать! Да курите, мне похеру. Но предупредить я вас обязан!

Зеки и оба конвойных смеются.

Забившись в угол, Дмитрий разговаривает со знакомым арестантом.