Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

Вспомнилось, Комельков говорил о хирургическом вмешательстве, не надеясь на успех. Что оперировать? Клетки, ставшие мужскими? Или восстанавливать нарушенный генный код? Кто это может сделать? Сидящий в тюрьме профессор Бандажевский, осмелившийся показать людям, что приносит чернобыльская катастрофа?

Петраков сорвался с места и ринулся вон из кабинета. На улице он поймал такси и через несколько минут объяснялся с дежурным изолятора, ссылаясь на генерала Климова. Его пропустили, и он прошел в одиночку.

За окном тесной камеры мелькнула огненная вспышка, погас свет, затем раздался близкий раскат грома. Снова полыхнула молния, в ее отблеске Борис увидел идущую на него Евгению. У Бориса сжалось сердце: это была действительно другая Евгения. Она напоминала робота в оболочке женщины и приглашала его на кровать. Он повиновался, подхватив ее под руку. Но возле одиноко стоящей кровати, выросла фигура в красном плаще, на лице черная глухая маска с узкими прорезями для глаз. Борис судорожно шагнул вперед к человеку в красном плаще, который повелительно выкинул руку навстречу, приглашая. Сделан еще шаг под магнетическим взором маски. Только теперь вместо кровати отчетливо различалась огромная окровавленная плаха, водруженная на лобное место. Борис все понял и стал медленно восходить на эшафот, удивляясь, что в руках красный человек держал не остро отточенный топор, способный беззвучно войти меж позвонков, а пульт дистанционного управления ядерной установкой. Он узнал страшного человека. Это был первопроходец, расщепивший ядро атома.

Конец

Сухобузимское, 1999–2000 гг.

Данный текст взят почти дословно из газеты «Комок» № 45 от 14.11.2000 г.

Сведения о профессоре, докторе наук Ю. И. Бандажевском почерпнуты из ряда газет и международных журналов.