Михаил Захарин - Приговоренный к пожизненному. Книга, написанная шариковой ручкой

Проходит полчаса-час — стук по двери:

— Прогулка!

— Да! — кричу я спросонья.

— Одеваемся.

Надеваю тренировочное трико, черную кофту на замочке до груди, чуть рваную на плече (цена 350 рублей в магазине «2000» на Карла Маркса), легкую ветровку серого цвета (если это осень или неглубокая зима), тренировочные кроссовки Adidas и бейсболку BMW. За пояс кладу самодельную лапу (это такая крага — вата, обшитая грубым материалом). Все эти вещи мне не жалко. В этих вещах я потею и пачкаю их.

Выхожу с сокамерником во дворик: десять-двенадцать метров в длину, в ширину три-четыре метра. В каждой стенке есть кабура (дырка). Где-то большая, с голову, где-то с теннисный мячик. Узнаю, кто находится по соседству, общаюсь, передаю свою или чужую почту. А потом — бегу. Бегаю по дворику десять-пятнадцать минут, жадно заглатывая свежий воздух. Затем прыгаю, приседаю, гнусь, растягивая мышцы и жилы. Отжимаюсь двести-триста раз, затем работаю по лапе короткими и длинными сериями. Отдыхаю и бью снова, пока не выдохнусь.

Прихожу в камеру и полностью моюсь нагретой водой. Пью чай, общаюсь с сокамерниками. Затем читаю книгу, или пишу кому-нибудь письмо, или работаю с материалами дела. Если приходит Слава, то выводят на свидание в следственный кабинет. Как правило, управляемся за час. Возвращаюсь к обеду, часто в задумчивости, замкнувшись в себе, перерабатывая полученную (часто негативную) информацию. Чтобы скрыть свое настроение от «наседок», начинаю готовить. Вытаскиваю тщательно спрятанную «старушку» (спираль накаливания), провода, камушки. Устанавливаю «печку» на бетонном полу, включаю. Здравствуй, тепло, ярко-оранжевый змей — источник уюта и горячей пищи!

Режу лук, наливаю масло в посуду, поджариваю. Это мой любимый момент — треск масла, клубы пара, запах жареного лука. Ничто так не радует в тюрьме, как аромат жареного лука. Он напоминает о доме и благополучии, на минуту вводя в уютное заблуждение.

К луку может идти колбаса, сосиски, грибы, помидоры, болгарский перец, в зависимости от того, что я решил готовить. А потом всю эту поджарку я добавляю к основному блюду: картошке, гречке, гороховой каше, «дошираку» или квашеной капусте.

Приготовление пищи в СИЗО — это особый процесс, требующий времени, внимания, вовлеченности и, конечно, желания.

В маленькой камере в этом процессе участвуют все. Кто-то режет, кто-то устанавливает «старушку», кто-то накрывает на стол, а потом все убирает. Кушают все вместе, с аппетитом, причмокивая, чавкая, стуча железными ложками о посуду, попутно похваливая готовившего. Все сытые, ленивые и добрые.

Послеобеденная сигарета «Парламент» (тогда еще курил) занимает высокое место в иерархии удовольствий заключенного. Маленькое удовольствие большого вреда. А затем можно лежа почитать хорошую книгу до тех пор, пока не утащит в сон. Если это случилось, то после пробуждения я завариваю себе кофе со сгущенкой. Делаю его очень сладким. Выпиваю, и с новыми силами продолжаю свои занятия: читаю, делаю выписки, конспектирую.

Ближе к вечеру, часам к шести, тянет позаниматься физически. Я сделал себе гирю из соли (видели бы вы лицо ларечницы, которая принесла мне двадцать килограммов поваренной соли!) и потихоньку тягаю ее. Также отжимаюсь, придумываю какие-то новые упражнения, исходя из обстановки. Затем моюсь. И получаю свою законную порцию духоподъемных эндорфинов. Это природный, натуральный, мощнейший кайф.

Позже ужин. Всё по схеме. Каждый при канители. Все сыты (как правило, за мой счет) и довольны.

Вечерний чай с сигаретами, партия шахмат, нарды, пробои с соседних камер, разговоры о насущном. Так и докатываемся до вечерней проверки.

Проверяемся.

А после — самое интересное. Ты ждешь вечера весь день. Ждешь, чтобы достать глубоко запрятанный телефон, это сокровище — портал в настоящий яркий мир. Достать и позвонить. Позвонить домой, брату, друзьям, пробежаться по СИЗО, узнать новости, поделиться своими, посмеяться. И когда уже все будет обговорено, улажено, решено — позвонить Ей. Проговорить с ней шепотом, не спеша, тысячи секунд. Слушать паузы, вздохи, незамысловатые слова, наслаждаясь каждой модуляцией ее голоса…

Потом, где-то ближе к часу ночи, все спрятать и убрать. И заснуть в попытке упорядочить в голове впечатления, эмоции, тревоги, мысли, которые прошли сквозь тебя за этот день. Заснуть с надеждой на лучшее будущее и провалиться в целительный сон.

Спать, чтобы накапливать себя, оставаться с самим собой наедине, набираясь сил для преодоления следующего дня. Потому что новый день может оказаться неласковым.