Робин Шнайдер - Начало всего

– Кэссиди куда-то пропала, – глухо ответил я.

– Как это – пропала? – весело отозвался он, словно ожидал услышать презабавное объяснение.

– Она не приехала ко мне, не отвечает на мои сообщения. Я торчу возле ее дома, но никто не открывает дверь. Дай трубку Фиби.

Тоби сказал подождать, и до меня донесся приглушенный разговор. Наконец Фиби взяла мобильный и спросила, что случилось.

– Я не знаю. – У меня надломился голос. – Кэссиди нет дома, и она не отвечает на звонки. Вы сегодня не делали вместе прическу, не ходили в какой-нибудь салон красоты?

– Нет. – Судя по голосу, Фиби нахмурилась. – Я не говорила с ней со вчерашнего дня.

– Я говорил с ней сегодня днем. Ты можешь позвонить ей? Может, она избегает только меня.

– Конечно. Подожди, я позвоню со своего телефона.

В трубке слышался шум ресторана, отдаленный звук звонящего мобильного, а затем еле различимый гудок и «Привет. Оставьте мне сообщение из ста сорока знаков с пробелами…»

– Прости. – Фиби снова взяла мобильный Тоби. – Она не отвечает.

– Я слышал.

Мы задумчиво помолчали.

– Может, она с прической припозднилась? – предположила Фиби.

– Может быть, – ответил я без всякого оптимизма.

– Слушай, только что приехал Остин, и – обалдеть! – его девушка самая настоящая готка. Я не шучу! У нее губы накрашены черным, я уж молчу об остальном.

Раздался шорох, это Тоби забрал у Фиби свой телефон.

– Мы пойдем постебемся над Остином. Дай знать, когда поедешь сюда, ладно?

– Ладно, – пообещал я. – Нас не ждите. Заказывайте ужин.

Я нажал отбой и включил плей-лист, который подготовил на сегодняшний вечер. The Kooks проникновенно пели о море, пока я ждал, не подъедет ли машина, не включится ли свет, не зажужжит ли мой мобильный. Ничего этого я не дождался.

После пары песен я пристегнул ремень безопасности и отъехал от дома Кэссиди. Что-то случилось. Она всегда меня ждала. Всегда была рядом: сигналящая мне фонариком из своей спальни, торопливо сбегающая ко мне со ступенек с улыбкой на лице. Кэссиди никогда не опаздывала и не пропадала.

Я испугался за нее. Воображение рисовало Кэссиди в канаве у туристических троп, в автомобильной аварии на обочине шоссе, лежащую за хлипкой занавеской в отделении «Скорой помощи». Рисовало что-то трагическое. Но мне и в голову не приходило, что она сама может быть трагедией.

Не зная, что делать, я решил объехать Иствуд. Вождение всегда успокаивало меня, особенно ночью, когда все казалось слегка размытым в свете уличных фонарей, а тьма и пустые дороги простирались вдаль, к бывшим фермерским землям.

Проезжая мимо замкового парка, я уловил кое-что взглядом. Фигурку на самой высокой башне – той, которая со штурвалом. Девушку.

На стоянку я въезжал с бешено колотящимся сердцем, не желая ничего знать, но не в силах удержаться от того, чтобы во всем разобраться.

Теннисные корты освещались прожекторами стадиона, и бетонный замок тоже заливал мягкий золотистый свет. Выйдя из машины, я сразу увидел любимый зеленый свитер Кэссиди. Ошибки не было – это она.

Я пересек лужайку и позвал ее. Кэссиди легко спрыгнула с башни, перемахнув через песчаный борт замка, и пошла мне навстречу через площадку.

Пока она шла, я рассматривал ее: джинсы, клетчатая рубашка, кроссовки, собранные в хвост волосы. Она выглядела как девушка, не собиравшаяся идти на бал. В чем бы дело ни было, мне это явно не понравится.

– Что ты здесь делаешь? – Выражение ее лица было холодным и мрачным, словно я – последний человек, которого бы она хотела видеть. Злость в ее голосе смутила меня.

– Танцы. – Я выдавил улыбку, пытаясь перевести все в шутку. – Забыла о них?

Кэссиди открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала.

– Я не иду, – сообщила она через пару секунд таким тоном, будто это и так очевидно.

– Понятно. Может, стоило сказать мне об этом раньше? – Я беспомощно пожал плечами.

Свет прожекторов внезапно стал резать глаза. Казалось, он стал ярок, как в операционной.

– Иди домой, Эзра, – попросила Кэссиди. – Пожалуйста, уходи.

– Нет, – упрямо сказал я и получил в ответ сердитый взгляд.

Кэссиди не плакала, но ее глаза лихорадочно блестели, будто слезы вот-вот прольются.

– Боже, неужели ты не видишь, что я не хочу сейчас с тобой говорить?

– Вижу. Но не понимаю почему.

– Все сложно.

Она обняла себя руками, словно замерзла, и моим первым порывом было дать ей пиджак, чего я, конечно же, сделать не мог. Не тогда, когда мы стоим на травянистом холме в замковом парке, цветочный браслет чахнет на пассажирском сиденье машины, а наши друзья едят закуски за столиком с пустыми стульями.