Робин Шнайдер - Начало всего

– Не волнуйся, ты не в моем вкусе, – иронично добавил Тоби.

– Я так и понял по твоему увлечению хентаем.

– Да хватит уже повторять это слово! Надо же было мне его ляпнуть.

Мы засмеялись. Довольно стыдно признаться в том, что тебе нравится японское аниме с обнаженкой, и мы с Тоби оба знали: я теперь до скончания веков буду подтрунивать над ним.

– Слушай, – Тоби сделал глоток фраппучино, – спасибо, что так спокойно отнесся к этому. Я немного переживал.

– Да ладно! – На мгновение я задумался, создавал ли впечатление парня, который оттолкнет лучшего друга из-за его сексуальной ориентации. Мысль была неприятной.

– Твои бывшие друзья обозвали бы меня педиком, – сказал Тоби.

– Неправда, – поморщился я.

– Тогда я уточню, – с горечью добавил он, – они бы снова обозвали меня педиком.

Тоби покачал головой и не стал рассказывать, когда подобное произошло. Я бы вытянул из него нужную информацию, но вернулась Кэссиди, и Тоби заставил ее зайти на сайт с забавными официальными фотографиями. Мы так угорали над ними, что к нам подошел бариста и многозначительно протер стол.

ВСЕ СОГЛАСИЛИСЬ, что ужин в «Фиеста Паласе» – невероятно ироничный и гениальный ход, поэтому я зарезервировал столик на шестерых. Точнее, позвонил и попытался зарезервировать его, на что женщина, ответившая на звонок, расхохоталась.

Остин только и болтал о девушке с подготовительного курса, которая посещала академию искусств и умела накладывать грим, а Фиби с Кэссиди после уроков три дня подряд ходили по магазинам в поисках нарядов. Казалось, все вертится вокруг танцев, и я уже начал подозревать, что мы начали относиться к ним слишком серьезно. С другой стороны, так всегда и бывало. Пусть мы и шутили над предстоящим балом, но участвовать в нем хотели все.

Конечно же, то, что я пойду на танцы с Кэссиди, привело маму в восторг. Она засыпала меня вопросами: какого цвета платье Кэссиди (а Кэссиди запросто могла надеть смокинг с цилиндром); идем ли мы на игру («нет»), где мы собираемся ужинать (тут я солгал, назвав любимый итальянский ресторанчик родителей) и что мы будем делать после ужина (устроим киномарафон с «Доктором Кто» у Остина дома).

За королеву и короля мы голосовали в классной комнате в понедельник. На этот раз использовалась не урна, а избирательные листки. Это напомнило мне о выборах в ученический совет – там тоже нужно было обвести букву «А», если ты голосуешь за одного кандидата, или букву «Б», если голосуешь за другого. Я опять передал пустой бланк, стараясь не вспоминать, как лежал в больнице, когда в прошлом году голосовали за президента класса. Вместо этого я думал о Кэссиди: о том, как она произносила слово «витамин» на британский манер и как она ненавидела, когда посетители ресторана набирали гору салфеток. Я словно коллекционировал воспоминания о ней. Словно знал, или подозревал, или чувствовал, что нас дальше ждет.

Днем накануне танцев у цветочного магазина выстроилась длиннющая очередь. Некоторое время я развлекался тем, что наблюдал за детьми, которые пришли с родителями. Последние усиленно делали вид, будто ничуть не смущаются. Потом мне это надоело, и я в шутку послал Кэссиди фотку ярко-розовой цветочной гирлянды на шею, подписав: «Мне отдают ее по цене браслетика на руку!»

«Прикалываешься?!» – тут же ответила она.

Я посмеялся, оставив ее в неведении, пока расплачивался за цветочный браслет. Мобильный зазвонил, когда я пошел обратно к машине.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты это не купил, – попросила Кэссиди.

– Не купил, – успокоил я ее. – Надо запомнить: девушки не любят хомуты, пусть даже и из цветов.

– Очень смешно.

На стоянку с визгом шин вкатил Тони Мастерс, из открытых окон его «Блейзера» несся рэп. Тони в знак приветствия посигналил, отчего я подпрыгнул чуть не на метр.

– Господи, – буркнул я. Сердце колотилось как бешеное, хотя я стоял на тротуаре.

– Что это было?

– Ничего. Мимо проезжал один придурок из школы.

– Ясно. Постарайся не умереть до сегодняшнего вечера.

– Не волнуйся. Я сдам назад, если увижу большой черный внедорожник, не собирающийся тормозить у стоп-линии, – пообещал я.

– Что?

– Да авария вспомнилась, – объяснил я. – Которая произошла со мной в прошлом мае.

– Ты мне никогда о ней не рассказывал. Всегда ограничивался одни словом: «автоавария».

– Оу. Мне казалось, рассказывал. – Я полез в карман за ключами. – Я тогда ехал домой с вечеринки Джонаса. До «Волан-де-Морта» у меня была классная тачка.