Кэролин Браун - Время сестер

– И давно вы этим занимаетесь? – поинтересовалась Тауни.

Ей нравился звук его плавного протяжного голоса. Может быть, она сможет забрать его к себе домой. Он бы сидел рядом с ее кроватью и читал ей телефонную книгу, пока она не заснет.

Держи себя в руках, дорогая. За таким красавчиком, как он, наверняка увивается целая стайка девушек. У блондинки-растяпы вроде тебя нет никаких шансов.

– Я начал работать с братом еще во время учебы в школе. Трудился летом и после уроков. Как только я окончил школу шесть лет назад, меня пригласили в качестве полноправного партнера.

Хвала господу! Значит, ему около двадцати четырех лет. Дана не станет орать, что он годится ей в отцы.

Он наклонился вперед и понизил голос.

– Кстати, я очень рад, что у Джонни появился новый друг – Брук. Он был так опустошен с тех пор, как умерла его мама, а его папа надолго отлучается по службе. На этой неделе он улыбался больше, чем за последние два года.

– На прошлой неделе у подруги Брук произошла неприятная ситуация. Мы тоже рады, что она встретила Джонни, – тихо сказала Тауни.

Ник откинулся назад и взял кусок пепперони.

– Расскажи о себе. Что ты делала до того, как переехала сюда?

– Я училась в колледже до декабря. Потом нарвалась на неприятности, и меня попросили уйти, так что до переезда сюда я работала в кофейне.

– Первый курс? – Ник потянулся за другим куском одновременно с ней, и их руки соприкоснулись.

Что, черт возьми, с ней происходит? Она не нервничала так рядом с парнем с самого первого свидания. Хотя нет. Даже тогда она нервничала гораздо меньше, чем сейчас.

– Последний. Мне оставался один семестр, чтобы получить диплом, но я решила, что это не так важно. А ты? Ты учился здесь в колледже?

– Я ненавидел школу. Все не мог дождаться, чтобы выбраться оттуда и выйти на работу на полный день, – сказал он, откусывая кусок пиццы. – В «Романос» делают лучшую пиццу.

Ты женат? У тебя есть девушка? Неужели все женщины в округе слепые? Ей хотелось засыпать его вопросами, но она сказала:

– Мне нравится даже замороженная пицца. Когда заканчивались деньги, я неделю выживала только на ней и рамене.

– Мне никогда не приходилось есть такие блюда. Мама готовит нам ужин каждый вечер, чтобы мы могли посидеть с Джонни.

– Ты живешь с ней?

У нее в голове промелькнула картинка – Маркус Грин и его кошка. Господи помилуй! Почему она притягивает маменькиных сынков?

– Нет, мы с братом Дрейком построили свой собственный дом на выручку за первый год, – гордо ответил он. – Недалеко от матери и от озера, чтобы можно было ловить рыбу почти каждый вечер, когда есть силы.

– Эй, ребята! – окликнула их Дана, входя через заднюю дверь. – Вижу, вы уже познакомились. Начинается дождь, и мы возвращаемся в дом. Кто-нибудь хочет посмотреть фильм?

– Нет, давайте сыграем в покер, – сказала Брук. – Минимум – пять центов, максимум – десять.

– Ты серьезно? – спросил Ник.

– Конечно. Конюх на ранчо, где мы раньше жили, часто играл со мной и мамой. Он очень увлекался азартными играми.

– Я в деле, – Тауни доела пиццу и облизала пальцы.

Сед откинулся на спинку сиденья и закурил вторую сигарету. Не было ни малейшего дуновения ветерка, поэтому капли летели вниз прямо. Иногда они попадали ему на ботинки, но ему было все равно. Воздух был свежим и чистым, и Седу легче дышалось.

Было ровно десять часов, когда из тени появилась Тауни. Она пела и танцевала под дождем, кружась с туфлями в руке. Харпер достался ангельский голосок, но Тауни, боже сохрани ее милую душу, медведь на ухо наступил. Энни часто говорила, что когда эта девочка открывает рот, то ангелы втыкают в уши затычки. Но в тот вечер Тауни так светилась от счастья, что ее голос вызвал на лице Седа улыбку.

Закончив танцевать, она поклонилась и побежала туда, где сидел Сед. Она плюхнулась с ним рядом.

– Должно быть, это была чертовски хорошая пицца. Ты не замерзла? – усмехнулся он.

С нее стекала вода и собиралась в лужицу под ногами.

– Я так счастлива, что не чувствую холода, дядя Сед. Ты знаком с Ником Иглом? Он порядочный человек?

– Не то слово. Он был самым младшим ребенком в семье, пока они не приютили Джонни. Это хорошая, трудолюбивая семья.

– А где его папа?

– Умер, когда Ник учился в средней школе. Он был плотником, как и эти мальчишки, и упал с крыши дома. Сломал себе шею, – сказал Сед.

– Ник женат?

Сед сидел как на иголках. Ему хотелось войти в дом и сообщить Энни хорошие новости, но он не мог испортить Тауни вечер и уйти раньше нее.