Элеонора Браун - Мой собственный Париж [litres]

В тот момент одиночество было мне неприятным. Больше всего на свете я хотела, чтобы моя мама поделилась со мной, но не самим балетом, хотя он и был восхитительным, а чувством всеобщего восхищения, открытостью, с которой плакал тот мужчина рядом со мной. Искусство это ничто, если не прямая, серьезная попытка преодолеть одиночество, попытка соединить людей друг с другом, и в ту ночь эта связь между людьми зажгла театр так же, как молния вспышкой сверкает среди грозовых туч. У меня появилось желание отдохнуть от одиночества, пойти на балет с моей мамой, чтобы мы могли быть связаны общим опытом и воспоминаниями об этом опыте. Я почувствовала иронию в том, что мне казалось, что я должна оторваться от других людей, чтобы создать что-то – книгу, историю – которая, как я надеялась, найдет отклик в сердцах читателей, которых я никогда не встречу. И что читатели смогут впустить в свою жизнь мир и мысли персонажей, которых никогда не существовало. Я шла домой по скользкому тротуару, который блестел, как пустая сцена.

Было бы неплохо дальше сказать о том, что нежные весенние дни и цветущие деревья в конце марта настолько пробудили меня к жизни, что я решила постучаться в дверь к швейцарскому композитору, чтобы извиниться и пригласить его на кофе. Но в последний раз, когда я его видела, мы проходили мимо друг друга на роскошной лестнице времен холодной войны. Я решила идти по лестнице, потому что кто-то внизу ждал лифт, а я усвоила урок о встречах с людьми в лифте. Я поднималась наверх, а композитор спускался. Когда мы проходили мимо друг друга, я быстро кивнула, как будто никогда его не видела раньше, и сказала:

– Bonjour.

– Bonjour, – ответил он.

Я продолжила подниматься, но услышала, что его шаги остановились. Когда я была на другом пролете, я тоже остановилась и заглянула за перила. Он смотрел на меня.

– Я ваш сосед, – грустно отозвался он.

Я молча смотрела на него несколько секунд, затем отступила в тень и продолжила подниматься.

МЭГГИ ШИПСТЕД – автор двух романов, «Astonish Me» и «Seating Arrangements». Роман «Seating Arrangements» стал бестселлером по версии New York Times и победителем премии Дилана Томаса и премии Los Angeles Times в номинации «Начинающие Авторы». Она является выпускницей Гарварда и магистерской программы университета штата Айовы для начинающих писателей «Iowa Writers’ Workshop», а также бывшим участником стипендиальной программы имени Уоллеса Стегнера в Стэнфорде.

ПЕРЕДАТЬ ПРИВЕТ

maggieshipstead.com

Facebook: /MaggieShipsteadAuthor

Instagram: @Shipstead

Twitter: @MaggieShipstead

КНИГА О ПАРИЖЕ

«Astonish Me»

ЛЮБИМЫЙ МОМЕНТ В ПАРИЖЕ

Однажды поздно вечером я смотрела со своего балкона, как снег покрывал крыши домов и мощеные улочки – везде было так тихо. Никого не было вокруг. По-настоящему тихие минуты в больших оживленных городах приобретают совершенно сакральное значение.

НЕЛЮБИМЫЙ МОМЕНТ В ПАРИЖЕ

Я очень нервничала каждый раз, когда мне нужно было что-то купить, потому что у меня очень плохой французский. Это была только моя вина. К счастью, большинство парижан лучше говорят по-английски, чем я по-французски, и им доставляло большое удовольствие это показывать.

ЛЮБИМАЯ ЦИТАТА О ПАРИЖЕ

«В Париже все хотят быть актерами. Участь зрителя никого не устраивает». – Жан Кокто.

ПЕСНЯ, КОТОРАЯ НАПОМИНАЕТ ВАМ О ПАРИЖЕ

«Quelqu’un m’a dit» в исполнении Карлы Бруни. Я много слушала эту песню зимой в Париже. Карла Бруни до смерти шикарна и талантлива, она была в то время первой леди Франции.

В ПАРИЖЕ ВЫ МОЖЕТЕ НЕ ХОДИТЬ…

Я много времени провела в Старбаксе, так что это может звучать лицемерно, но я не ем в туристических местах, где подают ламинированное меню на английском. Не ходите туда, лучше воспользуйтесь тем, что вы находитесь в стране кулинарных гениев.

В ПАРИЖЕ ВАМ НЕПРЕМЕННО СТОИТ…

Обязательно посетите катакомбы. В Париже простирается огромный подземный мир туннелей, большинство из которых закрыты. Но часть катакомб открыта для туристов, и это даст хотя бы общее представление о городе под городом и послужит напоминанием о целых столетиях парижан, которые жили до нас.

Предполагаемым окончанием медового месяца был Париж. За годы до этого, когда я не видела ничего, что касается Парижа, за исключением открыток, которые передавали по кругу на уроках французского, – мой друг адвокат регулярно ездил туда по работе. Конечно же, я хотела его работу. Кто бы не хотел? Но он заверил меня, что единственная разница между конференц-залом в Париже и конференц-залом в Нью-Йорке – это расстояние от дома до работы.