Антон Евтушенко - Симптом страха

— Вы поссорились с сыном? — догадалась Нэнси.

— Почему ваше поколение использует такие жутко деформированные эвфемизмы? — Борис Ильич обескуражено развёл руками, призывая Нэнси к ответу за всех ровесников. — Почему бы прямо не сказать: отец, я тебя не выношу. Не перевариваю. Органически! Где они, прекрасные суровые закономерности средневековой жизни?

— Ну, по-моему, вы немного усугубляете масштаб трагедии. Нагнетаете, что ли…

Кажется, только что Борис Ильич глубоко разочаровался в авторитете ответчицы — ровесницы его такого же малонадёжного Ильи. Морщась, как на прямом ветру, он оглядел Нэнси с головы до ног и повторил оставленный в самом начале без внимания вопрос:

— Кто ты, душенька?

— Я подруга Лены. Аня зовут.

— А фамилия?

— Паспорт предъявить?

— Обойдёмся, — важно произнёс дотошный собственник питерской жилплощади, не словив иронии.

Старик, в самом деле, начинал вызывать лёгкое раздражение — это после пяти-то минут общения. Наверно, сына Бориса Ильича можно понять: каково жить с таким въедливым родителем? Впрочем, злорадно подумала Нэнси, сам виноват: не надо было настаивать на переезде. У старика такая превосходная квартира, а главное, отдельная. Борис Ильич словно подслушал мысли Нэнси, обронил, будто невзначай:

— Что характерно, в гости не напрашивался. Заботой обложил, показательной опёкой. Умный, наблюдательный, хитрый. Не человек — вирус. Всё предусмотрел, даже моё бегство. Теперь плохой не сын, плохой — отец. Ловко придумано, уж этого у моего Ильи не отнять.

Последняя фраза была сказана с такой неподдельной гордостью, что Нэнси поняла: всё у этих двух бойцов теневого фронта будет хорошо. Борис Ильич и Илья Борисович не чета гоголевским Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу — помирятся раньше, чем старик распакует свой чемодан. Впрочем… Нэнси улыбнулась своим мыслям. Едва ли удачный пример: чемодан как раз-то распакован.

— А что это ты улыбаешься? — нахмурился Борис Ильич, — Илья прекрасный человек, не сумлевайся! — Чем только доказал глубокую эмоциональную сопричастность к сыну в запутанных и непростых отцово-сыновьих отношениях.

— Я не сомневаюсь. Давайте пить чай. В квартире съедобного мало, мы гостей не ждём, но чай, чай я вам могу предложить.

— Ну хорошо, чай я люблю, — смилостивился старик.

Взбодрившись мыслью о предстоящем чаепитии, он вдруг начал извиняться:

— Прошу прощения, что вот так ввалился, как незваный гость. Я честно пытался дозвониться вам с самого утра.

— Странно, — пожала плечами Нэнси. — С утра мы были дома, и Ленка уже должна была вернуться… — Она подошла к телефону, сняла трубку и приложила к уху. — Гудков нет.

— Наверно, забыли оплатить, — с энтузиазмом предположил старик. — Я так и думал…

Нэнси подёргала вилку шнура, пробежалась пальцами по линии и ближе к середине обнаружила диверсию. Характер повреждения говорил о том, что диверсант имел: а) маленькие острые зубки и б) стойкое желание пошалить.

— Нафаня, шкодит где ни попадя, — сделала неоспоримые вывода она и, поскольку изоляционная оплётка была обкусана хорьковыми резцами, просто обжала оголённые проводки крест-накрест — метод не очень элегантный, ещё менее надёжный, но напрочь подкупающий ниспровержением пусть не всех, но кое-каких гендерных стереотипов.

К слову о надёжности: несмотря и вопреки, результат не заставил себя долго ждать. Аппарат залился электрической трелью, словно только этого и ждал. Нэнси подскочила от внезапности и схватила трубку.

— Энн, это ты? — Нэнси услышала далёкий голос Ленки, будто та находилась за тысячи километров. — С ума сойти, я звоню-звоню, а ты трубку не берёшь. Только пришла, что ли?

— Ну да.

— Подруга, может ты не слышала, есть такая классная штука — мобильник называется. Масса преимуществ…

— Может, обсудим это дома? Ты где есть и когда будешь? У нас тут гости, — Нэнси покосилась на Бориса Ильича, но того и след простыл. Блуждает где-то по квартире. Ещё чего хорошего набредёт на Ленкину комнату, а там разбросанных откровенных предметов нижнего белья не в пример Нэнси — в разы больше. Вдруг старика кондрашка хватит…

— Слушай, подруга, я не могу долго говорить. Мы уже рулим на взлётку. Стюардессы на меня нехорошо косятся и требуют вырубить телефон.

— Куда рулите? Кто косится? Ты где вообще?

— Во Внуково.

— Это такая шутка?

— Да уж, какая там шутка? — скислилась Ленка. — День рождения встречу в Сочи. Переваривай сказанное.