Антон Евтушенко - Симптом страха

— Шустришь, гадёныш, — осклабился Шпигель. Его лицо, обтянутое дряблой кожей, запылало.

— Отрабатываю команду «фас», — серьёзно ответил Глеб.

— Ну ты и сука, — Шпигель тронул дверную ручку, но дверь не открыл — остался сидеть на месте с тоскливым взглядом в никуда. Обдумывал слова Глеба, потирая вспотевшими ладонями колени — и, наконец, принял решение: — Ладно, будут тебе доказательства, будут. — Голос старика едва пересиливал урчание и без того тихого двигателя. — Пометка на листе — не каталожный код. Вообще странно, кому в голову пришла мысль искать книгу по международному классификатору. Доступ, как и интерес к нему, имеют только библиотекари-очкарики. MS — сервис хранения файлов MY SAFE в части интернета, закрытой от публичного просмотра.

— Дипвебка, — догадался Глеб. — Глубокий интернет.

— А 148, — недовольно продолжал Шпигель, молчаливо соглашаясь с предположением Глеба, — ключ сессии для проведения денежной транзакции. Что-то вроде пароля.

— Ого! — оценил Глеб. — Про туннели, чесночное шифрование и луковые маршрутизаторы вы, конечно, слышите в первый раз.

— Допустим, во второй, но не спрашивай подробностей, я не объясню. Человек, который настраивал мой анонимный трафик — программист-маньяк с учёной степенью. Я попросил конфиденциальность коммерческой тайны в интернете, и он сказал, что обеспечит это особенной приватной службой. Я просто этим пользуюсь.

— Значит, вы настолько доверяете своему покупателю, что передали книгу без аванса?

— Аванс был: совершенно прозрачный кэш, проведённый через кассу магазина. Никто бы ничего не заподозрил. Я получил десять процентов от суммы за какую-то ерундовину, которую ему официально продал… Ладно. — Шпигель не смог отказать себе в удовольствии открыться полностью. — В сентябре прошлого года я был по приглашению в Британии, где участвовал в торгах аукциона Jefferys. Один нефтяник, имеющий своей слабостью собирательство почтовых открыток, попросил поучаствовать в аукционной вязке…

— Где?

— Тебе и это нужно объяснять? — кисло улыбнулся Шпигель и стиснул пальцы рук. — Суть проста. Интересанты неких лотов до аукциона вступают в сепаратные переговоры. Сговорщики заранее договариваются предложения не задирать, друг друга не поднимать, а, отметив всё нужное, купить по возможно низкой цене с тем, чтобы не обогащать сдатчика и аукциониста, а после тихонько разыграть между собой. Это и есть «вязка», которая выглядит, как посиделки в кабаке старых друзей, решивших раскурить в приятной холостяцкой атмосфере коробочку сигар или распить пару бутылочек Хеннесси Икс О. На деле же, сообщники «вяжут» купленные лоты, соглашаясь с ценой соревнователей или получая отступные. Понятно?

— Схема в целом очевидная, но…

— Не важно, в конце концов, — перебил Шпигель. — Важно другое: на этом аукционе были выставлены работы начинающего художника Адольфа Гитлера. Оказывается, фюрер был жутко плодовит, как и большинство маньяков, и в юные годы подрабатывал тем, что выписал акварельки для туристов с изображением архитектуры и прочих достопримечательностей, продавая их как открытки. Кстати, торги могли бы и не состояться, если бы за год до этого всё на том же аукционе среди прочих полотен случайно не оказался портрет почтальона из Голландии с подписью A. Hitler. Кажется, какой-то местный обзавёлся портретом кисти фюрера за пять кусков британских денег. И вот проходит год и одна бельгийская дамочка представляет общественности свою коллекцию произведений Адольфа Алоизовича, а именно почтовых открыток, которые она обнаружила на чердаке собственного дома. Коробку с открытками, как версия, могли бы оставить французские беженцы году так в девятнадцатом, хотя, конечно, провенанс 57 57 легенда происхождения художественного произведения и/или предмета антиквариата. так себе, но подлинность подтверждена по всем аспектам — здесь без дураков! Так вот, именно эта коллекция была выставлена на продажу в Jefferys, и мой знакомый нефтедобытчик во чтобы то ни стало захотел обзавестись парочкой самых дорогих лотов. Дело тут, конечно, не столько в самом фюрере и его мазне, сколько в возможности заиметь для своей коллекции жемчужину. Сказал, что за ценой не постоит и посулил хорошие комиссионные.

— Почему сам не участвовал?

Старик вначале промолчал, только состроил свою очередную мину. Потом, тыча себя пальцем в грудь, проговорил с великой неохоткой.

— Люди не всегда хотят светиться и часто участвуют в аукционах инкогнито через подставных. Мне обещали двадцать пять процентов от суммы лотов, и я вполне рассчитывал на несколько сотен фунтов стерлингов. Не ахти какие деньги, но я ведь сам собиратель, и рассчитывал приобрести в Англии несколько хороших книжек. Этих денег мне бы как раз хватило.