Сергей Докучаев - Глиняный сосуд

— Максим, почему Вы не хотите издать роман? — все еще не сдавалась Алена.

— Я видел то, перед чем все мои слова как солома.

— Не понимаю, причем тут Фома Аквинский? — не без самодовольства, Алена парировала реплику и демонстративно опустила руки в знак капитуляции. — Я просто предлагаю выпустить на рынок хороший роман. Все от этого только выиграют.

— Знаете, мне часто снится странный сон, — как бы сам с собой разговаривая, добавил Максим. — Как проснусь, так все чувства заволакивает туманом на полдня.

— Вы точно здоровы?

Максим улетел мыслями куда-то далеко. Алена тоже замолчала и стала пить холодный чай. Было видно, что разговор дается ей все труднее. Она подозвала официантку и заказала крепкий двойной кофе без сахара. Официантка вновь фыркнула, но заказ приняла.

— Прошу больше мне не названивать и не писать, — вдруг попросил Максим, вернувшись в разговор. — Это нервирует маму. Она думает, что звонит моя бывшая жена.

Он встал, поправил белую рубашку, прилипшую к телу, положил на стол деньги за кофе и пошел не оборачиваясь.

— А ведь я не шутила на счет отсрочки, — крикнула Алена сквозь шум и как-то сразу скисла.

Отец уже спал, а мама, как обычно, встала, проснувшись от шума открывающейся входной двери.

— Максим, ну сколько можно гулять? Хоть бы позвонил, что задержишься.

— Так получилось.

— Будешь есть? Я суп с копченостями сварила.

— Нет, спасибо, я поел.

Максим прошел в комнату. Разделся. Зажег свечку, которая стояла в стакане с солью. Взял в руки «Комментарии к Евангелию от Матфея» и несколько минут сидел молча. Буквы расплывались перед глазами и никак не хотели складываться в слова. Максим отложил книгу, перекрестился, задул свечу и лег спать.

— Ты точно не поедешь в деревню?

— Я себя неважно чувствую.

— А ты звонил в отделение?

— Звонил, — ответил Максим, рассматривая клочок выпавших русых волос.

— И что сказали?

— Ничего нового, — еще раз проведя ладонью по волосам, ответил он. — Нужно будет приехать сдать кровь.

Мама пристально посмотрела на Максима, но поняв, что сын опять свалился в эмоциональный окоп, и чего-то внятного от него сейчас не добьешься, принялась дальше вытирать тряпкой пыль на полках.

— Точно один побудешь? — переспросила она, выдержав некоторую паузу.

— Точно.

— Таблеток на три месяца хватит. Еды я наготовила. Если что, в морозилке лежат пельмени.

Открылась входная дверь.

— Можем ехать, — раздался тягучий голос отца.

— Максим не поедет.

Фраза была сказана так, будто сам отец был в этом виноват.

— Ты чего это, филонить вздумал? — попытался пошутить отец.

— Плохо себя чувствую.

— Дома-то один сможешь?

— Смогу.

— Зой, вещи собрала?

— Один ты, что ли работаешь? Конечно, женская работа незаметна. Еда сама готовится. Белье само стирается и гладится. Пыль сама убирается. Полы сами моются.

— Тебя какая муха укусила? Давай лучше одевайся быстрей и поехали, а то в пробке зажаримся.

— У вас, у мужиков, все, как всегда, просто. Зоя, продукты купи. Зоя, сумки собери.

Отец демонстративно плюнул, хлопнул дверью и ушел.

Максим встал с кровати, открыл ящик письменного стола, взял градусник, встряхнул и сунул под мышку.

— Газовый вентиль не забывай закрывать, когда будешь уходить.

Мама порылась в сумке, достала кошелек, вынула тысячу рублей и молча положила на кровать. Дверь щелкнула и закрылась.

Держа градусник под мышкой, Максим встал и подошел к окну. Отец, как обычно, ругался с матерью, поправляя крепления досок на багажнике. Закончив с досками, он усердно протер тряпкой лобовое стекло от разбитых в лепешку комаров, мошек и оводов. Убедившись, что все в порядке, сел за руль. Через минуту гордость отечественной автомобильной промышленности медленно тронулась с места, оставив под собой маслянистое пятно.

Градусник показал тридцать семь и три.

«Надо выпить парацетамол».

Максим порылся в ящике стола и среди старых ручек, исписанных листов, скрепок и прочей канцелярской пыли нашел блистер дешевого парацетамола. Оторвал таблетку и пошел на кухню.

«А сегодня ведь наш с нею день».

После того, как лекарство скатилось по пищеводу в желудок, он решил немного пройтись, а заодно зайти на рынок.

На лестничной клетке первого этажа, рядом с обгорелыми от спичек почтовыми ящиками, стояли несколько рабочих в куртках с эмблемой «МОСГАЗ». Рабочие о чем-то спорили. Блики их фонариков, подпрыгивавших в руках туда-сюда, напоминали в полумраке полет мотыльков.