Сергей Докучаев - О всех, забывших радость свою

Катя посмотрела на Валеру, потом нагнулась к нему и стала что-то рассматривать на его руке. Потом встала и направилась к выходу. А точнее, прямо на меня, к стеклу. Дальше все происходило как в замедленной съемке.

Так же, как когда-то давно, в прошлой жизни, она переходила дорогу в коричневом платье, когда я стоял на остановке и ждал автобус. Она подошла вплотную, посмотрела на свою размазанную тушь, увидела меня и отшатнулась. Два раза моргнула и выбежала из комнаты. Я тоже моргнул и вытер рукой слезы.

Решил выждать полчаса и только потом вышел. Попрощался с медсестрой на посту и покинул отделение нейрохирургии. Раньше у меня были такие мысли, но на фоне всего увиденного я сделал для себя важный вывод: ни Валера, ни отец Михаил не был моим донором. Это был кто-то другой. Но знать, кто именно, мне теперь не хотелось.

На улице солнце сменилось редкими тучами на небе, говоря о том, что ближе к вечеру может пойти дождь. Я медленно брел к своему корпусу. На середине пути решил присесть на лавочку передохнуть. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Тоже ждете пересадку?

Я повернул голову. Ко мне подсела совсем молоденькая девушка — еще, наверное, и двадцати лет нет.

— Нет, уже не жду. Мне сделали операцию.

— Да? А что же тогда так задыхаетесь?

— А кто его знает. Может, переоценил свои силы.

— Все равно рада за вас. Я вот с детства мучаюсь с недостаточностью. Как восемнадцать исполнилось, так сразу поставили в лист ожидания, но с каждым месяцем слабею, скоро на дозатор подключат. На улицу уже не выйдешь, а впереди лето…

— Тебя как вообще зовут?

— Даша.

— Меня — Максим. Ты давно тут лежишь?

— Семь месяцев.

— Семь месяцев? Ого! Как же ты тут терпишь? С ума сойти.

— А что делать? Помирать-то не хочется. Семью хочу, детей, учиться, работать. Вот только можно и не дождаться донора. Пока я тут была, уже трое не дождались. Так что ты еще радуйся, что сделали, что ходишь вон.

— А чего радоваться? Все равно это не жизнь. Таблетки, стимулятор, все болит, работать нельзя. Кому я теперь нужен такой?

— Слушай, что ты ноешь? Просто радуйся и все. Бог дал тебе второй шанс, вот и живи. Значит, какие-то планы у него на тебя есть. Тысячам людей второго шанса не дают. А ты сам пока не понимаешь того, что тебе подарили.

— А Бог есть?

— А ты разве это сам еще не понял?

Тут поднялся сильный ветер, и на весь сквер раздался колокольный звон из храма. По спине побежали мурашки.

— В такой ситуации каждый второй плачет, мол, за что мне это? Что я сделал? Не понимая, что раз тебе дали шанс, то, значит, ты еще ничего не сделал, но можешь… — она запнулась. — Ты прости. Здесь особо не с кем так поговорить. Соседок в палатах больше волнуют сериалы и сплетни, а не душа.

— Я вот читал тут брошюру отца Михаила, который лежит сейчас в реанимации, и мало что понял. Хочешь, на, бери, — я протянул ей сложенную брошюру. — Потом отдашь.

— Хорошо, Максим. Почитаю. Спасибо. Ты не переживай. Все сразу и не поймешь. Постепенно. Вода камень точит.

— Тебя проводить?

— Нет, я еще посижу. Меня, может, в последний раз на улицу выпустили.

— Хорошо, — спокойно ответил я, а у самого комок к горлу подкатил. — Ладно, пойду. Спасибо тебе.

— Не за что.

В семь вечера мама позвонила — узнать, как я. Сообщила новость, что моя бывшая теща и тесть разбились на машине, но неизвестно, остались ли в живых. Мол, люди говорят, авария страшная была. «Печально», — ответил я без удивления.

Почистив зубы, решил проветрить палату перед сном. Надел куртку, чтобы не простудиться. Сел на подоконник и стал разглядывать уходящих домой врачей.

Тут я заметил, как к нашему корпусу из реанимации идет знакомая девушка с какими-то папками под мышкой. Пригляделся. Точно Таня.

— Привет, Тань, — крикнул я.

Медсестра остановилась и закинула голову кверху.

— А, Максим, здравствуйте. Вы тут чего опять?

— На биопсию приехал. Завтра будут делать.

— А я вот бумаги несу в архив сдавать.

— У вас после этого есть полчаса?

— Ну, думаю, полчаса смогу выделить. Я сегодня с Ниной дежурю. Могу задержаться немного, а что?

— Таня, как будете возвращаться назад, крикните мне в окошко, я спущусь.

— Хорошо, Максим, крикну.

Прошло минут пятнадцать, и снизу донесся голос Тани. Я взял ключи на посту, зашел в лифт и спустился на первый этаж. Взял у теперь уже знакомого охранника Коли две кружки, заварил чаю и вышел с ними на улицу встречать Таню, под мышкой держа коробку конфет для медсестер нашего отделения.