Сергей Докучаев - О всех, забывших радость свою

Муж мне никак не помогал, только если с ребенком сидел иногда, и то, когда трезвый.

Я раньше вообще нехозяйственная была. Когда деньги появились, прислугу наняла, а тут приходишь домой, готовишь ужин, кормишь сына, мужа кормишь, потом даешь лекарства сыну, занимаешься с ним упражнениями, которые составила специально врач. Только сторожа, соседа, до последнего держала. Работал за копейки.

Подруги звонят, зовут посидеть в кафе, а мне не до этого. Думаю, где достать новые ампулы для уколов. Сына уложишь, примешь душ, без ног валишься на кровать, а тут на тебя залазит это потное, небритое, разящее перегаром животное, требуя законного исполнения супружеских обязанностей. И так много лет подряд. Как будто проклял кто. Слушай, мужик, а поехали ко мне на квартиру?

— В общем, в тот вечер мы поехали к ней на квартиру и занимались любовью всю ночь, выпивали, закусывали. Ох, и горячая она штучка, скажу тебе. Так мы начали с ней встречаться.

— А родные остались у нее?

— Никого. К тридцати сирота.

— Печально.

— Ну, так вот мужу про меня она ничего не говорила. Он все равно не интересовался ее жизнью, проводя все свое время либо на рыбалке с мужиками, либо лежа на диване с пивом. Программу минимум он ведь выполнил на жизнь.

— А вы ее любите?

— Какая любовь может быть в наши-то годы, Максим? Хорошо, пока вместе, и ладно. Я не вмешиваюсь в ее жизнь, она не вмешивается в мою, но зато я даю ей самое главное.

— Что же? — с неподдельным интересом спросил я.

— Ощущение, что она женщина, а не пустое место. Ребенок с мужем высосали из нее все соки. А ты бы видел, какой она была интересной женщиной раньше, судя по фоткам. Случайно увидел одну в паспорте под обложкой с задней стороны. С каким-то молодым парнем в обнимку.

— В паспорте?

Валера повернул голову. Уголок рта приподнялся.

— Да, в паспорте. Ее сумка упала однажды со столика, и оттуда вывалился документ вместе с косметикой и прочим барахлом.

— А, понятно. Может, с мужем она там?

— Нет, мужа своего она мне показывала, да и там она совсем молодая, не больше двадцати. Другой кто-то. Может, с первым мужем.

— Понятно, — сказал я зевая. — А позвольте спросить, вы с каким заболеванием тут лежите?

— Сердцем страдаю еще с детства. Подлечат и домой. Опять подлечат и опять домой. Я местный.

— Нужно было попросить эту женщину позвонить на улице моим родным и жене, — дошло до меня.

Отругал себя, что не додумался сразу.

— А почему нас не кормят? — спросил я через какое-то время. — Нас что решили уморить голодом?

— Кормят, почему же не кормят, но домашняя еда всегда лучше. Домом пахнет. Вот и приносят мне еду то дочь, то Катя, то мать. Не могу я жрать их кашу и гуляш пресный.

— Ну, вам приносят, а мне-то — нет. Если бы не ваш сэндвич и запеканка, что бы я ел?

— Это же провинция, что ты хочешь.

— Да уж.

Немного полежал, а потом решил провести ревизию своего ящика. Помимо ложки, вилки, металлической кружки обнаружилась еще старая зубная щетка и чистое вафельное полотенце. Это было кстати. Встал с кровати и решил почистить зубы. На раковине стояла коробочка зубного порошка.

— Сто лет такого не видел, — сказал я, разглядывая белую коробочку.

— Хорошая вещь, кстати, — ответил Валера. — Лучше него пока ничего не придумали. Пользуйся.

Я тщательно почистил зубы, умыл лицо.

Перед сном решил еще раз выйти в коридор размяться. Все так же мерцала одинокая лампочка. Все так же были слышны короткие прерывистые гудки в трубке. Я прошел дальше по коридору и за поворотом увидел дверь лифта. Нажал на кнопку вызова.

Двери открылись. Я зашел внутрь, но дальше дело не пошло. Лифт приводился в движение специальным ключом. Я такую систему уже видел в некоторых стационарах. Это сделано специально, чтобы пациенты не ходили по этажам без присмотра. Уехать не получилось. Жаль. Ладно, придется подождать до завтра и все выяснить у врача.

Не понимаю, зачем мне тут находиться. Чувствую себя хорошо. Одышки нет, как и слабости в ногах. Температуры тоже нет. Да и что это за лечение, если ни таблеток, ни капельниц? Давление даже никто за день не смерил. Должны же быть тут дежурные врачи?

По пути назад в палату обнаружил узкий проход, совершенно никак не освещенный. Просто ощупывая стену рукой, чтобы не споткнуться, я чуть не упал, когда рука вдруг не нашла опоры. Через два-три метра я уперся в массивную дверь. Дернул, но та была заперта. Приложил ухо. Прислушался. За дверью кто-то стонал. Я дернул еще раз, но безрезультатно.