Сергей Докучаев - О всех, забывших радость свою

Находившись по магазинам, я решил зайти перекусить. Взял себе котлету с картофельным пюре, салат и стакан чая. Сел за столик у окна и не спеша принялся есть, поглядывая на часы.

Я оглядел весь полупустой зал: парочка студентов-хипстеров, склонившихся над планшетом, офисный служащий в сером костюме, поедающий роллы «Калифорния» вилкой, и недавний пациент Роберта Васильевича с тонкими усиками. Этот призрак коммунизма сидел и жадно поедал гамбургер из Мака.

Перед выездом я почувствовал себя совсем неважно. Пот испарился от жара, бульканье в легких усилилось, но ехать в офис нужно было кровь из носу. Вера не зря упоминала про серьезный разговор. Может, сегодня сообщат, кто принят на новую должность? Я зашел в аптеку и купил пачку аспирина. Кинув шипучие таблетки в полулитровую бутылку с водой, выпил двойную дозу и пошел на предательски ватных ногах к машине.

У машины в кармане зазвонил телефон. Я посмотрел на экран — регионал.

— Только не это, — подумал я, нажав кнопку приема:

— Максим, добрый день. Ирина Дьякова беспокоит. Удобно разговаривать?

— Здравствуйте, Ирина. Да. Удобно.

— Максим, срочно нужно привезти шесть упаковок «Розеры №2» нашему клиенту. Вы понимаете, о ком я говорю. Срочно!

— Сейчас? А как же собрание?

— Ничего страшного, можете задержаться. Вы мне сегодня и не нужны особо. За вас я не беспокоюсь. Отвезете упаковки. Это главное. Вы же знаете, что она только с вами работает.

— Хорошо, но…

— Спасибо. До встречи, Максим.

— До встречи, — со вздохом сказал я, понимая, что меня ждет в ближайшее время.

А ждало меня следующее: ехать через всю Москву к Арсену в полулегальную аптеку. Брать с его склада волшебные шесть упаковок «Розеры №2» для похудения без наценки, опять наврав, что расплачусь карточками в кратчайшие сроки, и везти эти упаковки на другой конец Москвы в промышленную зону, где, зажатая между двумя железнодорожными путями, стояла ветхая больница. В этом трехэтажном здании работала женщина по имени Инесса Павловна, и она одним росчерком могла повлиять на судьбы сотен терапевтов.

Так уж получилось, что на выездной конференции с врачами прошлым летом под Истрой, когда я еще был начинающим представителем, нам с ней достались рядом номера. И как-то после очередного корпоративного вливания горячительных напитков под дармовую осетрину я проводил ее до номера, где она начала вешаться мне на шею.

Чтобы сделал на моем месте другой мелкий служащий? Я думаю, завалился бы к ней в номер и совместил приятное с полезным. Мне же не позволяла совесть. Не мог — и все тут. Перестал бы себя уважать после этого. Поэтому чуть ли не силой я оторвал от себя врачиху, уложил на кровать и закрыл дверь. Все последующие дни я старался обходить ее стороной, выстраивая невидимую линию Мажино.

С тех пор у нее взыграла гордость, и она требовала только меня, будучи врачом совсем не с моей территории. Проценты с ее выписок мне не капали, но отказать регионалу было сродни выстрелу в самое сердце моей карьеры.

Катька бы не простила никогда такого. Я был словно молот между двумя наковальнями. Даже тремя. Нужно было как-то проявлять лояльность к клиенту высшей категории и одновременно сохранять физическую верность жене при постоянном давлении со стороны регионала. Мне так и виделся лозунг над входом директора нашей компании: «Занимайтесь любовью с клиентами. Жена подождет. Клиент ждать не будет».

Я стоял в обеденной пробке на третьем кольце, нервно постукивая пальцами по рулю. С Арсеном кое-как договорился по телефону. У меня с собой была часть карточек на бытовую технику, которую я зажал для нас с Катькой. Остальное придется зажать у не самых важных врачей в следующем полугодии. Что поделаешь.

Я позвонил Инессе и условился с ней на четыре часа дня. На мое счастье, она сегодня была занята городской проверкой и попросила оставить упаковки на столе у секретаря.

Потеряв еще миллион нервных клеток при разборке с Арсеном, я кое-как по пробкам добрался до больницы к пяти часам. Машину поставить было некуда. Пришлось бросать ее за несколько километров и по морозу бежать в больницу. Пытаясь отдышаться, я отдал упаковки секретарю, раскланялся, обещая передать самые теплые пожелания нашему руководству, побежал назад к машине и, вдавив педаль газа в пол, помчался объездными дорогами в офис, где намотал еще пару кругов в поисках места. В день собрания его отыскать было проблематично.

Когда я, еле живой, наполовину замерший, зашел в просторный конференц-зал, где подходило к концу собрание, на часах было почти семь вечера. На меня тут же уставились все присутствующие, начали мигать и делать знаки. Предупреждать, что, мол, начальство, дескать, не в духе, лучше бы не приезжал.