Наталья Ройтберг - Третий Полюс

Повторяют узор ладоней
картосхемы дорог и метро,
принимая бигборд за икону,
кто-то ставит слепое кино.

Ничего не пропустит пленка.
Только крепче зажми в кулачок
драгоценную память ребенка —
камень с моря, пружинку, волчок.

И тогда в глазах отразятся
звезды и — другие глаза.
Лучше быть на Земле чужестранцем,
то и дело по небу скользя.

ежеутренне видишь
крупный бисер дождя
на тугих проводах
на балконных перилах
на ветвях близоруких бульварных деревьев
безнадежно оглохших от рева авто
примеряешься к новому дню
жадно впитываешь
остывающий жар
предрассветных янтарных огней
смотришь как по троллеям
(«успею — успею — успею!»)
бесприютное время торопится вниз
к неуклюжей реке,
к расписному мосту
через площадь и рынок
к пустому собору
к позолоченным цифрам нездешних часов
к неустанному шпилю
и здесь
замирает
чтоб потом разомкнуться
стозвучной волной
раскрошиться
незримою снедью —
ты будешь с ладони кормить голубей
различая на дымчатом фоне
привычного урбопейзажа
невесомую
звонкую
мачту собора

Скорпион-василиск! —
Себя — жалишь,
Других — каменишь
За ложь сердца,
За фальшь мысли.
Кто верен детству,
Тот верен Выси.

Все знаем —
Больше! —
Друг о друге.
Ноябрь срывает
Листву, но с луга
Двух васильков ему не сорвать —
Твой светлый, добрый, упрямый взгляд.

Ветер всю ночь стонал и пел,
ветер на крыльях принес семь стрел.

Одну взял мудрец, другую — бог,
третью — влюбленный, четвертую — йог,
пятую — царь, шестую — солдат,
седьмая — твоя, мой любимый брат
(звонкое жало с тугим пером,
гибельный отзвук, кривой излом!).

Мудрец смастерил часы, кольцо
сделал влюбленный, украсил лицо
йог, поместил император на флаг,
солдат наполнил колчан, и в знак
дуги семицветной Господь обратил,
а брат — свою грудь стрелою пронзил.

Тоскою познанья отравлен твой мир,
любимый мой брат, мой детский кумир —
из уст Скорпиона и добрая речь
звучит как разлитая едкая желчь.

В глазах — ледяное величье пустынь,
алмазная россыпь далеких светил,
и пропасть, и луг васильковый,
и «боль» как заклятое слово.

Иди же туда где растет Иггдрасиль,
сорви распустившийся девятисил,
печаль преврати в облака-корабли,
и медом из вереска душу пои,
свой яд раздари змеям и колдунам,
стрелу возврати голубым небесам.